«Пылающая Эмбер»
Шрифт:
Но я пока не готов признаться ей во всем этом. Нет, я пытаюсь завоевать ее, а не спугнуть.
— Люцифер был святым, прежде чем пал, после чего стал дьяволом. Когда я поднял руку на тебя, то понял, насколько низко я пал. Насколько сильно позволил произошедшему с Даной изменить меня. Каким темным и безжалостным я стал, по сравнению с тем, каким был раньше… По сравнению с тем человеком, которого воспитали мои родители.
Какое-то время она молча наблюдает за мной.
— Кроме того, с латинского Люцифер переводится как «утренняя звезда».
Я встаю после семи, только если накануне заснул в стельку пьяным.
Она на мгновение задумывается над моим ответом.
— Могу я тебя кое о чем спросить? — я киваю. — Как ты после колледжа оказался здесь?
— Я влюбился в быструю езду. Я познакомился с Эджем и Кэпом на мотогонках, и мы нашли общий язык. Как парень, который рос единственным ребенком в семье, я позавидовал, насколько они все были близки и как прикрывали спины друг друга. Они пригласили меня как-нибудь заглянуть в их клуб, и я наведался к ним на пару недель. Мне там понравилось, я хотел остаться. Когда я уехал, то заскучал по их образу жизни и друзьям, которыми я там обзавелся, поэтому вернулся. Кэп поддержал меня как кандидата в члены клуба. Но я не знал, смогу ли сделать то, что они попросят меня сделать.
— По-видимому, ты смог.
Снова выпустив ее руку, я глажу рукой по тыльной стороне ее ладони.
— Да. Но Кэп был более лоялен ко мне, чем к другим кандидатам, которые у нас были.
— Как давно ты здесь?
Уголок моего рта ползет вверх, когда в памяти всплывают воспоминания о ранних годах, проведенных мною в клубе, которые стали одними из лучших.
— Девять лет.
— Девять. Ничего себе. Сколько же тебе лет? — она кусает губу.
— Тридцать три, — ее глаза расширяются, и я смеюсь. — Что, слишком стар? — она качает головой. Через некоторое время я говорю: — Хорошо. Мой черед.
Она испытующе смотрит на меня.
— Твой черед для чего?
— Для того, чтобы выяснить то, что мне безумно хочется узнать о тебе, — ее мышцы сжимаются, и ее тело у меня под боком цепенеет. — Как тебя зовут?
Она отводит взгляд и пытается убрать руку с моей груди. Я не позволяю ей. Я знаю, что ее первый порыв — отступить и спрятаться, когда ей что-то угрожает, но, когда нужно, она может быть сильной. Особенно, если ее немного подтолкнуть.
— Куколка, я хочу, чтобы у нас все получилось. Ужасно хочу, черт возьми. Но я не могу начать выстраивать наши отношения, когда совсем тебя не знаю.
Она пристально изучает меня какое-то время, но, в конце концов, повержено выдыхает. С трудом, но мне все же удается расслышать, как она произносит:
— Меня зовут Эмбер (прим. Ember (англ.) — уголек).
У меня перехватывает дыхание. Я заглядываю ей в лицо. Это правда ее имя?
Потому что… Черт возьми. Мне оно нравится.
По моей физиономии медленно расплывается улыбка.
— Эмбер?
— Да.
— Эмбер. Как ты получила
Она выдыхает, тем самым обдувая мои соски и вынуждая их встать по стойке «смирно». Она закатывает глаза.
— Гм, моя мать была хиппи. Но я считаю, мне еще повезло. Моей сестре досталось имя Сандаун (прим. Sundown (англ.) — закат).
— Ну, мне нравятся оба имени. Они оригинальны. И твое имя тебе подходит.
Она качает головой.
— Да уж, хулиганам в начальной школе оно тоже нравилось. Наряду с моей странной одеждой, рыжими волосами и веснушками.
— Странной одеждой?
— У моей мамы было необычное чувство стиля. Скажем так, я носила «капри» до того, как они вошли в моду, и я бы с радостью прожила сотню лет, лишь бы больше никогда не видеть окрашенную во все цвета радуги футболку в стиле «хиппи», и то это был бы слишком маленький срок.
— Твоя мама. Ты сказала, что она бросила тебя и твою сестру.
Она вскидывает голову вверх.
— Ты помнишь, как я тебе об этом рассказывала?
— Я помню все, что ты говорила.
Переведя дыхание, она говорит:
— Сначала я думала, что, возможно, она просто осталась на пару дней с одним из своих бойфрендов, но она так и не вернулась. Никто не знал, где она и куда пропала.
— Ты думаешь, с ней что-то произошло?
— Вначале я боялась, что с ней что-то случилось, но потом мы получили несколько открыток из непонятных мест. Без обратного адреса. Нам бы никто их не послал, кроме нее. Последняя открытка пришла оттуда, где неподалеку обитает группа нудистов. Тогда я поняла, что она в порядке и скучает по нам, но этого недостаточно, чтобы вернуться домой. Думаю, это был ее способ сообщить нам, что она жива.
Она качает головой и снова ложится мне на грудь. Ее пальчики пробегают по кубикам моего пресса.
— Знаешь, это глупо, и я пытаюсь избавиться от этой привычки, но я по-прежнему ищу ее. Когда иду по улице, хожу по супермаркету, а раньше, проходя мимо пляжа, проверяла наше любимое место. Ничего не могу с собой поделать, я присматриваюсь к каждой рыжей, которую вижу, на случай, если это она. Думаю, лишь только для того, чтобы отругать ее. Сказать, что у нас все хорошо и без нее, — она печально смеется. — Но это было бы ложью, так что, наверно, хорошо, что я ее не нашла.
— Ее главная потеря в том, что в ее жизни нет тебя, Куколка.
Я хочу ненавидеть ее мать из-за боли, которую сейчас слышу в голосе Эмбер, но в то же время ее мать хоть что-то в этой жизни сделал правильно, и ее дочь прямое тому доказательство. Она красивая и добрая. Она немного сломлена, но держится на плаву без чьей-либо помощи.
— Ты сходишь со мной кое-куда завтра? — спрашиваю я ее.
Я совершил немало дерьма, которое нужно исправить. Надеюсь, она ответит положительно, потому что мне действительно нужно показать ей, кто я на самом деле и почему я был таким кретином, когда она впервые приехала сюда.