«Пылающая Эмбер»
Шрифт:
Я ни на секунду не жалею о рождении Уилл, я счастлива быть частью её жизни. Я горжусь тем, что помогала растить её. Обеспечивать её. Пробыв там чертовски долго, я стала вести себя как её мать. Но я до сих пор задаюсь вопросом, могло ли все сложиться иначе? Где я приняла неправильное решение?
Я слышу чей-то оклик за мгновение до того, как врезаюсь на всем ходу в мускулистую грудь. Мой взгляд скользит вверх по чёрной униформе, плотно обтягивающей торс, и я тут же замечаю значки и нашивки на его руке.
Страх сбивает меня как товарный поезд.
Коп.
На несколько секунд меня парализует.
— Воу, красавица. Смотри куда идёшь. Ты могла кого-нибудь зашибить.
Я ловлю на себе его взгляд, который фокусируется на моём лице. Уголок его рта приподнимается в вежливой улыбке.
На его именной нашивке написано «Офицер Дэвис». У него серовато-каштановые волосы, подстриженные под ёжик, и немного оттопыренные уши. Он похож на рядового сержанта. Он, конечно, не красавец, но выглядит весьма неплохо. Его форма безупречно выглажена. Я так близко стою рядом с ним, что чувствую исходящий от его рубашки запах крахмала.
По крайней мере, до тех пор, пока он не приседает и не поднимает что-то. Он встаёт и протягивает мне коробку презервативов. Только тогда я понимаю, что уронила их.
— Э-э... спасибо.
Я быстро хватаю коробку и прячу её себе за спину. Я пытаюсь прошмыгнуть мимо него, но он ловит меня за локоть и останавливает.
Моё тело пронзает страх. Нет. Пожалуйста, нет.
Скольжу взглядом по его поясу и натыкаюсь на наручники. Воспоминания проносятся в моей голове как кадры кинофильма. Потребовалось несколько часов, чтобы освободиться от последних наручников, которые сковывали мои запястья. Сомневаюсь, что мне удастся это повторить.
— Ты кажешься мне знакомой. Я тебя знаю?
Он изучает моё лицо.
Мой завтрак повторно угрожает вырваться наружу.
Хватит пялиться на него, — ругаю я себя. Мне нужно, чтобы он как можно скорее забыл обо мне. Отпустил меня и стер из своей памяти моё лицо. Потупив взгляд, я отвечаю:
— Нет, я так не думаю.
По напольному покрытию раздается стук каблуков.
— Вот ты где. Я как чувствовала, что найду тебя в этом проходе.
Девушка-фанатка рок-группы берет меня под руку, притягивает ближе к себе и отодвигает подальше от полицейского.
А? Я недоуменно пялюсь на неё.
У меня возникает такое чувство, что она пытается что-то сказать своим выразительным взглядом и натянутой улыбкой. Но я понятия не имею что именно.
Затем она переводит взгляд на полицейского.
— Дэвис. Что ты здесь делаешь? Почему привязался к моей кузине?
Её слова источают неприкрытое раздражение.
— Лили (прим. Lily (англ.) — лилия, кувшинка)... Давно не виделись.
Положив другую руку себе на бедро, она говорит:
— Ты не ответил на мой вопрос.
Он пожимает плечами:
— Нет закона, запрещающего ходить в продуктовые магазины. По крайней мере, не те, что мне известны, — он протягивает
Она делает глубокий вдох и несколько раз медленно качает головой.
— Не-а. И не передумаю. Но я дам клубу знать, что мы столкнулись друг с другом. Не где-нибудь, а именно здесь. Гусу (прим. Goose (англ.) — гусь, простак) будет очень интересно узнать, что ты по-прежнему выслеживаешь меня. По-прежнему беспокоишь меня.
— Удачное совпадение, не более того.
— Конечно, — дерзко отвечает она.
Кивнув подбородком в мою сторону, он спрашивает:
— Кузина, да?
Он смотрит на неё с сомнением.
Не глядя на меня, она отвечает:
— Да. Это Тыковка. Она приехала из Джорджии.
Я стараюсь не съежиться при имени «Тыковка» и подыграть той лжи, которую она ему наплела.
Продев большие пальцы за свой пояс, он спрашивает:
— Правда...? И ты встречаешь ее в продуктивном магазине.
— Откуда тебе знать, что я встречаю её здесь, если только ты не следишь за мной?
— Просто предположение.
Он усмехается и подмигивает мне.
Она чуть ощутимо дергает меня за руку.
— Давай же, Тыковка. Я сказала Гусу, что вернусь в клуб через час. Не могу дождаться, когда познакомлю тебя с парнями. Дэвис, давай, по возможности, избегать таких встреч.
Мы на полпути к выходу из прохода, когда он кричит мне вслед.
— Эй, Тыковка?
Мы обе напрягаемся. Я зажмуриваюсь, но понимаю, что это не плод моего воображения. Он повторяет моё прозвище.
— Ты ведь Тыковка, верно?
Мой пульс учащается, а руки начинают дрожать.
Я оборачиваюсь.
— Да. Меня так зовут из-за цвета волос.
Я заправляю выбившуюся прядь за ухо.
Его тёмные глаза прищуриваются при взгляде на моё лицо.
— В следующий раз смотри, куда идёшь, ладно? Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь получил травму, не так ли?
Я улавливаю изменения в его голосе и замечаю, что его правая рука лежит на пистолете. Его дерзкая улыбка превращается в коварную ухмылку.
Рука Лили напряженно сжимает мою руку, и она тянет меня дальше по проходу.
— Козёл продажный, — бормочет она себе под нос, пока мы увеличиваем расстояние между нами и копом.
Я сопротивляюсь приступу головокружения и подступающей тошноте. Мне нужно добраться до какого-нибудь тихого местечка, где я смогу взять себя в руки.
Через пару секунд я выдавливаю:
— Мне нужно найти уборную. Кажется, меня сейчас стошнит.
— Хорошо, дорогая. Тебе туда, — она указывает направо. С потолка свисает знак, подтверждая информацию о том, куда мне следует идти. — Я пока найду своего друга Рига (прим. Rigor (англ.) — суровость, безжалостность), чтоб он удостоверился, что офицер Дэвис соблюдает дистанцию. Хорошо?