Пылающая сталь
Шрифт:
Но тут выяснилось, что практически весь танковый корпус СС был в нескольких километрах дальше к западу. Там немцам удалось захватить переправы через реку Мжа и 14 марта 1943 года войти в Харьков.
Тогда появилась новая бодрая версия — чехословаков расстреляли как дезертиров, поскольку формально Чехословакия входила в Рейх. В общем, не будем рыться в гнусной лжи, нам важно определить силы и средства которыми немцы смогли продавить оборону не имевшей боевого опыта части, примерной численностью в две роты. Для разнообразия обратимся к рукопожатому (кстати, уже не совсем) американскому историку Джорджу Найпу. Далее цитата из его книги «Последняя победа в России»:
«Одна боевая группа из 6-й танковой дивизии вышла
Джордж Найп врет про советские войска, как Геродот про персов. Но все равно, он большой молодец, что ввел в оборот документы 6-й танковой. И действительно, по ним выходит, что на 7 марта в 6-й тд имелось всего только шесть боеготовых танков Pz.Kpfw.III. Правда, есть еще девять штурмовых орудий Stug III. Ещё 42 танка числились в ремонте, из них 22 — в краткосрочном (это до 14 дней). Хотя, через несколько дней произошло некоторое загадочное переосмысление ценностей, и в краткосрочном ремонте осталось только 2 танка, но роты панцергренадеров «по 10–15 человек» — это уж точно несомненная заслуга 6-го кавкорпуса, 78-го гвардейского полка и 179-й отдельной бригады.
Также, мы точно знаем что в районе Соколова 8 марта находилось четыре «боевых группы», три 11-й танковой, и одна 6-й танковой, которая в силу очевидной малочисленности действовала совместно с другими. Мы даже знаем имена их командиров — все есть в документах, открытых «архивной революцией». И да, действительно, если собрать их вместе, с поправкой на то, что группа повстречавшись с 179-й танковой бригадой не участвовала в бою, а зализывала раны — то выходит примерно 40 танков и около двадцати самоходок. С пехотой у немцев была совсем беда, что впрочем подтверждается сообщениями как наших артиллеристов, так и чехословацких пехотинцев, оценивших количество панцергренадеров в батальон. Впрочем, если Джорд Найп прав, то это преувеличение. Если считать по 10–15 человек на роту, не то что «до батальона пехоты» не наскребается, а если хоть две роты выйдет, и то уже хорошо. Все же, если даже части с такой отвагой сражавшиеся на рубеже по реке Мжа окажутся столь же хладнокровно правдивы как Рудкин и Билютин, это кстати все равно не умаляет данных господина Найпа — немцы наверняка бросили в бой тыловые подразделения, и уже давно. Показателен тут такой факт с Курской битвы — после одной из первых атак наши пехотинцы собрали солдатские книжки у мертвых эсэсовцев, и не без удивления обнаружили, что в первой же атаке на Курской Дуге в бой пошла… Отдельная хлебопекарная рота.
Однако исход сражения при Соколово был уже предрешен. Из-за угрозы попасть в окружение 1-й чехословацкий пехотный батальон 13 марта 1943 года был вынужден отступить в тыл, за реку Северский Донец в село Веселое, где разместился на отдых, который был им так необходим.
А вот Билютина надо было выручать уже сейчас, 9 марта — Соколово было фактически единственным выходом для частей 78-го, оставались еще рубежи других полков 25-й по рубеже Мжа, но там все дороги уже перекрыли немцы, еще с 4-го марта начавшие возводить долговременную оборону. По крайней мере, в немецких приказах упор делается на надежности укреплений, начиная с «окопов полного профиля».
Кроме того, немцы наконец смогли высвободить силы и приступить к
Глава 19
Не поражение. Но и не победа
9 марта 1943-го года стал днем долгожданного контрудара Ватутина. Сильно запоздавшего контрудара. Если вы помните, то в самом начале книги я упоминал про этот контрудар. Ватутин планировал его начать 4–5 марта, но честно говоря, даже и к 9 марта он так и не был готов. Механизированные части в лице 2-го гвардейского танкового корпуса вышли на исходные к 9-00, имея в составе 127 танков Т-34 и 29 танков Т-70 (остальные — все новые, с заводов-изготовителей, отстали в дороге) и…. Весь день томились в ожидании — как всегда отстала пехота, обоз, артиллерия. Причины такого организационного провала я не искал, но думаю что люди столкнулись с объективными трудностями. Сомневаюсь, что Ватутин просто забыл, что хотел наступать, а через пару дней спохватился.
Хорошо хоть летчики-истребители 291-й авиадивизии, подтянутой для обеспечения прикрытия с воздуха, начали действовать раньше, рискуя выдать планы немцам. А с 9-го марта начали штурмовать врага и наши бомбардировщики и пикировщики.
Тем временем немцы атаковали Тарановку с трех сторон. Я не буду пытаться тут в драматизм — Билютин был хладнокровным командиром, он вовремя вскрыл замысел врага, и в этот раз не принял боя. Это показательно, все то время боев в Тарановке, которые мне казались обреченными и отчаянными, Билютин расценивал свои силы трезво. Как только он решил, что наличных сил недостаточно, то он немедленно отступил.
Но Тарановка была в окружении и отступить тоже надо было суметь. 11 кавалерийская дивизия, выбитая из Рябухино, преследовалась двадцатью танками немцев по степи. Фактически кавдивизии пришлось медленно отступать ведя арьергардный бой. Их спасли несколько противотанковых батарей, выдвинувшихся от реки Мжа, и устроивших немцам огневую засаду. Тарановку атаковали с трех сторон не просто так — немцы отрезали возможные пути отхода, выгоняя полк Билютина на открытую местность, для неминуемого разгрома. Но благодаря предусмотрительности, или выросшему профессионализму советских войск, 78-му полку удается вырваться, да еще и нанеся врагу потери.
Поддержку Билютину оказал 364-й дивизион 87-го гвардейского минометного полка, вооруженный «катюшами». Дивизион дал залп прямой наводкой по северо-восточной окраине Тарановки, где скопилось большое число немцев. Артиллеристы заявили об уничтожении до роты пехоты и взвода мотопехоты. Подтвердить это я не могу — у немцев жуткий бардак с документами — но то, что преследование остатков 78-го полка немцы организовать не смогли, это объективный факт.
Я не буду углубляться в подробности про советский контрудар в районе Тарановки, если говорить коротко, то он провалился. Наши танки пошли в бой так и не дождавшись пехоты, ситуация была настолько безвыходная, что в качестве пехотного прикрытия были задействованы обескровленные долгими боями полки 25-й гвардейской.
И тут выяснилось, что немцы стянули в Тарановку все, что только смогли, и ситуация отзеркалилась — теперь уже у наступающих советских войск Тарановка сидела как кость в горле.
Комдив 25-й в своих мемуарах вообще не признается, что Тарановка была оставлена. Он коротко описывает тяжелые бои за Тарановку и подводит неутешительные итоги, хотя, конечно, старается сделать это завуалировано:
'Я предупредил Билютина, что мы идем на выручку. Гвардейцы 73-го полка десантом на танках, автомашинах и тягачах артиллеристов двинулись к Тарановке. Выслав вперед разведку, мы с составом НП выехали в район разъезда Шурово, чтобы ввести контратакующую группу в бой с ходу.