Пылающие бездны
Шрифт:
Аэро снизился на небольшую площадку и проворно уполз в невидимый сверху туннель.
— Вот мы и дома! Здесь мы надежно защищены от наших врагов, — сказал ученый и сейчас же добавил, положив руку на плечо Гени и с грустью смотря ему в глаза:
— А также и от некоторых «друзей», что гораздо важнее.
— Что вы хотите сказать этим, учитель? — несколько удивился Гени.
— Ничего, дитя мое, кроме того, что уже сказал. Просто вспомнилась древняя пословица: «Избави меня бог от друзей, а от врагов я сам избавлюсь». Будем надеяться, что мы собственными силами, с помощью одного уменья,
Они вышли из аэро и по движущейся подвесной дороге, в небольшом вагончике, начали опускаться в самые недра Земли.
Картина поражала своей необычайностью даже начальника флота, привыкшего к виду грандиознейших технических сооружений.
Одна за другой сменялись исполинские, высеченные в каменном массиве шатрообразные залы, освещенные фосфорическим светом. По всем направлениям, точно гигантские змеи-удавы, бесшумно бежали, с неуловимой быстротой, сверкающие провода. Тысячами крутились, сливаясь в прозрачные сферические тела, отливающие всеми цветами радуги, огромные лопасти-пропеллеры. Методически двигались гигантские, башнеподобные поршни.
Можно было подумать, что именно эти, скрытые в недрах земли, колоссы являются причиной движения старушки Земли в пространстве, что здесь бьется ее никогда неустающее сердце.
— Но я не вижу здесь людей, великий учитель! — Кто же управляет этими молчаливыми титанами? — с удивлением и восторгом спросил Гени.
— Еще больший титан — Человеческий Гений, друг мой! Он научился управлять подвластными ему силами на расстоянии, а потому — в присутствии людей здесь нет ни малейшей необходимости.
Миновав сотни зал, они пересели в сигарообразный, герметически закрытый прозрачный аппарат. Этот аппарат скользнул по рельсам и не без некоторого усилия, вызываемого каким-то внешним сопротивлением, вынес их по темному туннелю на широкий простор нового, безграничного зала, феерически засверкавшего тысячами разноцветных радуг.
Гени, пораженный невиданным зрелищем, быстро схватил ученого за руку.
— Учитель! Моя мысль отказывается понять окружающее!
— Ничего непонятного здесь нет, — улыбнулся ученый, — эти радуги — явление кажущееся. Мы находимся в призме из граненого горного хрусталя. Радуги — результат преломления лучей — и только. Выйдем наружу.
Поражающий своими размерами зал пронизывался золотистым светом из невидимого источника.
Здесь царствовал покой. Ни одной движущейся точки. Ни единого звука. Нити проводов и трансмиссий легкой ажурной сетью уходили в высоту купола на тысячи метров. Пропеллеры, лопасти, поршни, как будто только-что остановившиеся в своем движении, застыли во всевозможных раккурсах.
— Здесь собрано всё, что изобрёл человеческий гений от седой древности до сегодняшнего дня, — сказал ученый своему спутнику. — Отсюда я имею возможность в любую минуту следить за своими врагами и… наблюдать друзей, которых, как вы знаете, очень часто нельзя оставить без повышенного внимания. Вход сюда закрыт для всех, за исключением… впрочем, вы видите это исключение сами. Почему я так поступаю? Это я вам объясню как-нибудь на досуге… Хрустальная сигара пронесла нас через туннель, наполненный конденсированным воздухом. Других путей сообщения с миром отсюда
— Этот человек — вы, мой гениальный учитель!
— Зачем повторяться, дитя мое?.. — улыбнулся старик. — Приступим лучше к делу. Здесь — технический пост вашего старого друга. В случае крайности, отсюда непосредственно можно управлять даже борьбой миров и следить за их разрушением.
— Это непостижимо! — вырвалось у начальника флота.
— А между тем, это — так. И вам, как одному из первых руководителей этой борьбы, необходимо знать все тайные пружины, ведущие к победе. Явные — вам, разумеется, известны лучше меня. Сейчас — 17 ч. 20 мин. Через 10 часов с небольшим начнётся атака неприятельских позиций. Все наши части, разумеется, вполне готовы и только ждут приказа к выступлению. Приказ этот может последовать и раньше. Не так ли?
— Совершенно верно, дорогой учитель. Командующих флотилиями смущает только одно обстоятельство, а именно: неизвестность назначения новых аппаратов, которые только-что установлены на всех воздушных судах, по вашему распоряжению. Признаться, меня это, как начальника боевого флота, несколько волнует и даже… удивляет, — тихо договорил Гени.
— Не удивляйтесь и не обижайтесь, мой друг. Вы увидите, что я имел чрезвычайно веские причины скрывать назначение новых аппаратов даже от вас, дорогое дитя. Через час у нас не останется никаких неясностей, никаких сомнений. Ну-с, с чего бы нам начать? Вас что больше всего интересует в настоящий момент?
— Прежде всего — вопрос о готовности неприятеля к борьбе и час его выступления. В общих чертах я, конечно, догадываюсь…
— Не нужно строить своего благополучия на догадках, когда есть возможность точно установить факты, — прервал Роне начальника флота.
Ученый взял Гени под руку и поднялся на небольшую огороженную площадку. Площадка плавно поплыла в высоту и остановилась в самом куполе, перед целой системой сферических тел, от огромных круглых колоссов до миниатюрных шариков.
— Это — теллурий, точная модель части солнечной системы между Землей и Юпитером. Тела движутся по своим орбитам с математической точностью их оригиналов.
— Я знаком с этим, учитель. В моем распоряжении имеется несколько таких приборов, только в более скромном масштабе, — заметил Гени.
— Здесь есть некоторые приспособления, которых вы, вероятно, не имеете. Наблюдайте за Марсом .
Они стояли на спиралеобразной галлерее, уставленной сотней приборов и машин неизвестного назначения.
— Сядем, так будет удобнее, — сказал ученый, дотронувшись до рычага.
Зала погрузилась в полную темноту. В красновато-желтом свете выделялись лишь рельефные очертания Марса.
— Оденьте на глаза этот маленький рефрактор, — предложил ученый. — Что вы видите?
— Сильно увеличенную картину Марса.
— Нажмите слегка вот эту кнопку. Что вы видите теперь?
— Поразительно! — воскликнул Оро-Моск. — Я различаю общественные постройки… Да это площадь Марогеноса — столицы Марса!.. Легкие тучки… Нет, это не тучки, это — стаи воздушных машин!.. Какое сильное оживление… А вот и человеческий муравейник!..