Пылающие бездны
Шрифт:
— Свершилось! — сказал ученый Марса. — Совершенный человек создан гением себе подобного существа.
— О совершенствах нового существа мы будем говорить после его пробуждения, — снова улыбнулся Кэн, переходя в обычный шутливо-иронический тон.
Гени порывисто поцеловал Кэна. То же сделали отец и Нооме.
— Вы меня совершенно задушили, мои дорогие. Очевидно, у вас слишком развиты извилины восторженности. Надо будет их несколько затушевать, — отшучивался Кэн и, повернувшись к брату, добавил:
— Милый Гени, не откажи позвать
Глава одиннадцатая.
Memento mori.
Астрономы Земли находились в страшном смятении. Они ни на минуту не отходили от телескопов, направленных на одну известную точку неба.
Исполинская странница пространств, комета, впервые замеченная Эре Обрайном и окрещенная по имени астронома «Эреидой», приближалась гигантскими шагами.
Метр Эре ежедневно люксографировал Кэну и Роне о беспорядках, вызываемых этой непрошенной гостьей в установившейся гармонии солнечного мира. Он умолял ученых, в особенности Кэна, заглянуть в обсерваторию на Гималаях и самим убедиться в необычайности явления.
Донесения были точные и обстоятельные, и дышали тревогой.
Однако, Кэн не торопился, считая, что время еще не упущено.
При пересечении орбиты Урана, комета едва не столкнулась с планетой, оказавшейся как раз на ее пути.
Астрономы Земли имели редчайший случай наблюдать, как атмосфера Урана, вошедшая в соприкосновение с мириадами мелких космических частиц, составлявших хвост кометы, загорелась ярким блеском. В несколько часов Уран, обычно невидимый простым глазом, достиг блеска звезды первой величины голубовато-стального цвета. Поблистав в праздничном наряде несколько часов, быть может, впервые за миллиарды лет, Уран начал меркнуть и через двое суток снова стал невидим.
Астрономы отметили колоссальное уклонение планеты от своей обычной орбиты в сторону орбиты Сатурна. Кроме того, не досчитывались одного из четырех спутников Урана, самого ближайшего к планете — Ариэля. Два других спутника — Титания и Оберон — повлекшиеся было вслед за кометой, скоро отстали, под влиянием пересилившего притяжения Урана. В результате, их расстояние от планеты значительно увеличилось.
А комета продолжала свой молниеносный бег. Она давно уже была видима невооруженным глазом на ночном небе, в виде тусклого багрово-красного тела, более яркого к центру.
Диаметр ядра кометы более чем вдвое превосходил диаметр солнца.
По мере приближения к орбите Сатурна, в сильные телескопы был усмотрен прямой хвост кометы, удлиняющийся по мере ее движения вперед.
Сатурн в это время находился в противоположной части своего годичного круга, а потому при пересечении его орбиты страшной гостьей не испытал тех возмущений, какие выпали на долю его товарищей.
Путь Эреиды проэктировался
Исходя из необычайной скорости бега кометы, можно было заключить, что сила, влекущая ее вперед, находится далеко за пределами солнечной системы и что тесная семья нашего дневного светила — лишь случайный этап на ее таинственном пути.
С приближением к орбите Юпитера Эреида стала видимой днем для невооруженного глаза. За гигантским, слегка вытянутым багровым диском тянулась длинная, прямая светло-серая дорога, — как новый млечный путь, перерезавший небесный свод на два полушария.
По вычислениям Эре Обрайна и других астрономов, хвост кометы достигал полмиллиарда километров и по мере приближения к солнцу все удлинялся. Можно смело сказать, что немногим из небесных странниц выпадала честь быть носительницами такого пышного шлейфа.
Колосс солнечного мира — Юпитер — между тем неторопливо подвигался на-встречу непрошенной гостьи, не проявляя ни малейшей поспешности, несмотря на все уменьшающееся расстояние, отделяющее его от кометы.
Возбуждение астрономов достигло своего апогея.
Без опасения впасть в преувеличение можно сказать, что в момент прохождения Эреидой орбиты Юпитера, все астрономы мира буквально перестали дышать в предвкушении вполне вероятной катастрофы.
Роковой момент наступил и… благополучно миновал…
Комета молнией пронеслась мимо, а красавец Юпитер, с прежней неторопливостью перерезал хвост Эреиды и утонул в его млечном сиянии, завуаленный густою лунной дымкой. Через некоторое время колосс вынырнул с противоположной стороны, — гордый, величественный, ярко-блестящий, продолжая свою невозмутимую прогулку в просторах вселенной.
Было лишь отмечено необычайное возмущение четырех спутников Юпитера, из которых три по размерам далеко превосходили Луну, а два из них — даже Меркурия.
Через шесть суток стелла кометы должна была пересечь орбиту Марса и направиться дальше, к орбите Земли, но…
Это «но» неимоверным образом смущало всех астрономов. Дело в том, что тысячи самых тщательных вычислений давали в результате одно — в момент прохождения Эреиды через орбиту Марса, последний как раз будет находиться на ее пути.
Столкновение для всех представлялось неизбежным и непредотвратимым. Роковой момент приближался. Даже при самых благоприятных условиях Марсу угрожала страшнейшая опасность. Спектральный анализ, — этот разговорный язык пространств, — указывал на чрезвычайную насыщенность кометного хвоста ядовитыми газами. Если бы каким-нибудь чудом Марсу удалось избегнуть столкновения, все живое на нем должно было погибнуть, задохнувшись в удушливых испарениях и от страшной жары, излучаемой ядром кометы. Уже сейчас, даже на Земле, чувствовалось повышение температуры на несколько градусов.