Пылающие бездны
Шрифт:
Старые ученые были подавлены неоспоримой очевидностью доводов Кэна и решили более подробно обсудить этот вопрос на следующий день.
Приближалась та ночь, когда ожидалось появление Гро Фезера.
С Эолиссой никто словом не обмолвился о предстоящем ей свидании. Что девушка чувствует, быть может бессознательно, приближение назначенного ей Гро Фезера момента, в этом никто не сомневался. Каждый раз с наступлением ночи девушка начинала обнаруживать признаки беспокойства. Ее жизнерадостная беспечность угасала, она начинала
По мере течения недели, это вечернее беспокойство Эолиссы все возрастало.
Ученые, в целях выяснения намерений председателя союза Ларгомерогов, составили собственный план действий.
За воздушным пространством был установлен самый внимательный надзор.
Недалеко от места спуска корабля Гро Фезера, в гроте из густой зелени, был спрятан мощный аэрожабль Роне Оро-Бера. С наступлением седьмой ночи трое мужчин — Кэн, Роне и Гени — должны были дежурить у аппаратов этой машины.
Нооме уговорили остаться возле своей внучки, так как Лейянита была очень слаба и последние два дня не покидала постели.
Там же около подруги, — это для всех было очевидно, — будет находиться и Эолисса, пока внутренний голос не заставит ее подчиниться своему приказанию и выйти с приближением часа свидания к месту встречи с Гро Фезера.
Марсианин ушел из жизни Эолиссы. О его существовании молодая девушка, повидимому, совершенно забыла. Это так и было. Временами в воспоминании Эолиссы всплывал пугающе-жуткий образ Гро Фезера, но она усилием воли отгоняла его от себя. Девушке такие моменты казались обрывками полузабытого, кошмарного сна.
Наступала ночь. Луна всходила поздно, только перед рассветом. Над островами Атлантиды, как отблеск далекого пожара, лежал зловеще-багровый полусвет. Из за далей океана полыхало кровавое зарево. Небо было буро-фиолетового цвета. Звезды мерцали тускло и несмело. Море глухо шумело. Из водной глади вставал какой-то загадочно-жуткий титан, еще невидимый, только выславший вперед себя потоки буро-рдяной крови.
Порозовевший мрамор дворца четко и рельефно выделялся на фиолетово-багровом фоне неба.
Все собрались вокруг Лейяниты.
Она лежала на низком ложе, посреди круглой комнаты из розовой яшмы. Белоснежные покровы ложа еще более оттеняли красоту ее точеной бронзовой головки, такой нежной, трогательной, с пышным ореолом матово-золотых волос. Глаза ввалились и блистали глубоким внутренним пламенем. Тонкий носик слегка заострился и все похудевшее личико казалось полупрозрачным, как будто вылитым из старинного, желтовато-золотистого, драгоценного форфора.
У изголовья сидели — задумавшийся старый Нооме и розовая, брызжущая жизнью, Эолисса.
— Мне так хорошо, я так счастлива, дорогие мои, — говорила Лейянита. — Мне кажется, я попала в какое-то
Все молчали, слегка смущенные.
— Ты думаешь, я тебя забыла, моя неразлучная Эолисса? — продолжала Лейянита, гладя руку подруги. — Нет, я тебя потому приберегла к концу, что ведь ты — мое второе «я», — а о себе неприлично говорить раньше, чем о других.
Эолисса нагнулась и горячо поцеловала марсианку.
Лейянита с беспокойством заглянула в глаза подруги:
— Посмотри на меня, Эолисса… Я вижу в твоих глазах тревогу, чуждую твоему светлому, ясному миру. Вообще, я заметила, темнота ночи подавляет тебя. Ты не хорошо чувствовала бы себя у нас, в бледном мире Марса. А я люблю его золотой полумрак и люблю серебряные лучи Солентейи.
— Да, я чувствую какое-то беспокойство, но это пройдет, — оправдываясь, сказала побледневшая Эолисса. — Как будто мне нужно сделать что-то неотложное, а что — не знаю.
Мужчины переглянулись.
— Пора, — шопотом сказал Гени.
— Лейянита, — продолжал он, целуя супругу в лоб. — Сегодня мы оставим тебя, чтобы не утомлять. А завтра ты будешь также весела и беззаботна, как была на Марсе, когда мы познакомились.
Кэн вышел из задумчивости и сказал, ни к кому не обращаясь:
— Да… пусть будет так!.. — он подошел к Лейяните. — Завтра моя сестра Лейянита будет взапуски бегать за кружевными волнами Атлантики
Мужчины собрались уходить.
— А ты, мой старый дедушка?
— Я? Я побуду около тебя, Звездочка.
Когда Роне, Кэн и Гени удалились, наступила мягкая, убаюкивающая тишина. Лейянита лежала с широко раскрытыми глазами и, счастливо улыбаясь, казалось, любовалась чем-то, видимым только ей одной.
Нооме сидел с закрытыми глазами и думал.
Только Эолисса нарушала гармонию тишины и завороженного покоя. Она беспокойно двигалась, по бледному лицу скользили тени каких-то мучительных мыслей, в глазах поселилась тревога, все тело вздрагивало мелкой, нервной дрожю. Девушка пыталась вспомнить что-то очень важное, без чего ее поколебленный мир не может притти в равновесие — и не могла. Наконец, она мучительно застонала и закрыла лицо руками.
— Что с тобой, моя дорогая подруга? — с тревогой спросила Лейянита.
— Что со мной? Я не знаю, но знаю… Мне необходимо на воздух… Я должна быть там, где-то, где царит ночь и блестят ласковые огни звезд!..