Пылающие небеса
Шрифт:
Но с этим миром блеска и гламура теперь покончено. Вирусу «Гидры» все равно, насколько вы богаты, и кто ваши родители. Ему плевать на то, что вы едва сводите концы с концами, живете впроголодь или владеете тремя частными самолетами. Он уничтожал всех и вся на своем пути.
Ну, не всех. Они все еще здесь. Мика ощутил тяжесть скрипки в своем рюкзаке и улыбнулся про себя. Так или иначе, они создадут мир заново. Начнут с людей, а не с вещей. И на этот раз у них получится лучше.
Мика обнаружил, что Амелия разогревает
Она заправила за ухо короткий выбившийся локон и посмотрела на него. Тени залегли на хрупкой коже под ее глазами.
— Привет.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Амелия колебалась, словно раздумывая, стоит ли говорить ему правду. Затем провела пальцами по переносице и поморщилась.
— Голова болит. Надеюсь, это не перерастет в мигрень. А то я на какое-то время стану совсем бесполезной.
Мика стянул со спины рюкзак и присел на корточки рядом с ней. Сдвинув очки на переносицу, он нервно прочистил горло.
— Я не могу сделать так, чтобы все прошло, но у меня есть это.
Амелия задохнулась, когда он достал скрипку. Стянув маску, она восхищенно улыбнулась.
— Откуда она у тебя?
Полсекунды Мика раздумывал, стоит ли говорить, что он ее нашел. Но когда Амелия посмотрела на него, и ее усталые глаза засияли, а лицо озарилось чистой, ничем не прикрытой радостью, у него внутри все перевернулось.
Сердце в груди забилось чуть сильнее. Он мечтал, чтобы она всегда так смотрела на него. Он мог бы любоваться ею вечно.
Но Мика не мог солгать. А она была сильнее, чем Габриэль считал. Амелия не нуждалась в защите, особенно такой. Он прикусил внутреннюю сторону щеки.
— Габриэль нашел ее и подумал о тебе.
Ее улыбка померкла, но лишь слегка.
— Он попросил тебя отдать ее мне.
Мика кивнул.
Амелия провела руками по изящной шейке, по изогнутому корпусу, по каждой отдельной струне. Со вздохом прижала подарок к груди, закрыв глаза от удовольствия.
— Когда я болела, думала, что больше никогда не смогу сыграть. Спасибо.
— Спасибо Габриэлю.
Она открыла глаза.
— Обязательно. Но я могу поблагодарить тебя, если так хочу.
Мика покраснел, его щеки вспыхнули.
— Ты сыграешь для нас?
Вокруг них народ обустраивал спальные места, чистил и проверял оружие, доставал банки, пакеты и консервы для ужина.
— А как же шум?
Мика показал вверх. Дождь стучал по крыше. Ветер вопил и стонал.
— Никто не станет выходить на улицу. Дождь заглушит все звуки. Ты должна сыграть.
Медленная, восхищенная улыбка расплывалась по ее лицу.
— Хорошо, я так и сделаю.
Амелия провела смычком по
Напряжение в челюсти и вокруг глаз Амелии исчезало с каждой секундой игры. Она закрыла глаза, погрузившись в свое искусство, ее пальцы двигались с прекрасной плавностью и грацией.
Мика не мог оторвать от нее взгляда. Его сердце наполнилось таким счастьем, какого он не испытывал со времен «Гранд Вояджера». На душе стало спокойно. Все было правильно, красиво и хорошо.
В помещении зазвучала глубокая, звучная и витиеватая композиция. Это была мелодия, полная надежды, мечты, любви и всего того хорошего, что вдохновляет людей на чувства, что делает их людьми.
Это была музыка, способная сокрушить мир. И снова его возродить.
Глава 9
Амелия
Следующие два часа Амелия играла фрагменты из сонаты № 3 Брамса, концерта № 2 Бартока и концерта № 1 ля минор Шостаковича. Ее пальцы перебирали тонкую шейку скрипки, сколотое и потрепанное дерево.
Самые лучшие скрипки отличались темпераментом, угрюмостью и вспыльчивостью, как и люди. Эта скрипка была старой и дешевой. Не ее «Гварнери» XVIII века, но Амелии было все равно. Она извлекала ноты, звук, срывавшийся со струн, был ярким, живым, полным и более прекрасным, чем она могла вынести.
Головная боль нарастала за глазами, но Амелия не позволяла ей украсть удовольствие. Она не хотела беспокоиться о мигрени и приступах. Впервые за несколько месяцев она делала то, что хотела, то, для чего была рождена.
Она переключилась на «Чакону» Баха из Партиты № 2 ре минор — ее любимое произведение. Провела смычком по струнам и сосредоточилась на музыке, пока та не потекла в каждом дюйме ее тела, не заполнила ее, не зазвучала в кончиках пальцев. Пока не осталось ничего другого. Ее музыка наполняла пространство, дрожа в сладких и горьких тонах.
Слишком легко было забыть, что существует что-то, кроме хаоса, насилия, страха и смерти. Они все выжили, хотя были грязными, измученными и травмированными. Но существовало нечто большее, гораздо большее. Жизнь была больше.
Они могли найти ее снова. Они доберутся до Убежища. Окажутся в безопасности. Они найдут место для музыки, красоты и любви.
Такое место существовало. Она знала это сердцем и душой.
Амелия открыла глаза, когда затихла последняя призрачная нота. Было совершенно темно, если не считать свечения, исходящего от смартфлекса, который установил для нее Мика. Остальные участники группы погрузились в обессиленный сон, как только их тела опустились на мягкие диваны.