Пылающие сердца

Линдсей Джоанна

– Ты приложил все усилия, чтобы убить меня за это, - резко напомнил ему Ройс.
– Если ты все еще хочешь этого…

– Не будь дураком, - оборвал его Гаррик.
– Я никогда бы не убил тебя после того, как Бренна рассказала мне о чувствах нашей дочери.

– Ты мог бы через Торольфа сообщить об этом мне!
– воскликнула Кристен.

– Чтобы ты

тут же предупредила сакса?
– Гаррик покачал головой.
– Нет, Крис, все произошло так, как должно было произойти, чтобы удовлетворить всех. Но он заслуживал, чтобы его крепко побили.
– Твой отец забывает свою собственную молодость, - вздохнула Бренна. Она бросила выразительный взгляд на Гаррика, а потом улыбнулась Кристен.
– Но там, где дело касается тебя, он теряет способность здраво рассуждать.
– Хотя Бренна поднялась и встала возле Гаррика, взяв его за руку, она продолжала обращаться к Кристен.
– Дело не в том, что ты делила с ним постель, а в том, что вы прежде не поженились. Мы возражали именно против этого, поэтому мы желаем, чтобы это упущение было немедленно исправлено.

Но Ройс все-таки хотел услышать подтверждение из уст самого Гаррика.

– Значит, ты согласен дать, нам свое благословение?

Когда тот не ответил сразу, Бренна толкнула его локтем в бок.

– Ox!
– вырвалось у него.

Увидев, как боль исказила черты лица Гаррика, Ройс расхохотался, но тут же сам застонал, и на этот раз рассмеялся Гаррик.

– По крайней мере, сегодня ночью мне не придется доказывать, что я мужчина, - не удержался он. Увидев, какой мрачный взгляд бросил на него Ройс, он снова расхохотался, и Бренна опять толкнула его в бок. Потом она обернулась к дочери:

– Его кузены уже принялись за приготовления к свадебной церемонии, поэтому я увожу твоего отца, а ты тем временем приведи Ройса в надлежащий вид.

После этого она вытолкала все еще смеющегося Гаррика из комнаты.

Кристен закрыла за ними дверь и повернулась к Ройсу.

– К ним нужно привыкнуть, - сказала она. Он видел, что она с трудом удерживается

от смеха. С того момента, как ее родители переехали в дом, она постоянно пребывала в великолепном расположении духа. В окружении своих родных и друзей она просто светилась от счастья, и ему не хотелось портить ей настроение жалобами на ее отца.

– Когда они уедут, тебе будет не хватать их?
– спросил он нерешительно.

Она улыбнулась и, подойдя к нему, обняла его за шею.

– Да, но отец обещал навещать нас. Это не слишком длинное путешествие, и они могут приплывать сюда на лето. Ройс мысленно застонал.

– Я полагаю, это будет не часто?
– с надеждой спросил он.

– Может быть, раз в два года.

Он спрятал лицо у нее на груди, чтобы она не видела его выражения. Но тут он почувствовал аромат ее кожи и сразу же забыл о ее родителях.

Он обнял ее за талию и положил подбородок ей на грудь, на то место, где заканчивался глубокий вырез ее зеленого бархатного платья. С того дня, как он признался, что любит ее, она стала носить свои собственные платья. О прежнем ее положении в этом доме даже не упоминалось. Она сбросила с себя цепи рабства с такой же легкостью, с какой носила их, и это заставило Ройса понять, что, по сути, она никогда и не была рабыней.

На фоне темно-зеленого платья ее глаза приобрели почти бирюзовый оттенок. В его глазах светились любовь и нежность.

– Они ждали этой свадьбы целую неделю.
– Он прижался губами к ее шее и добавил:

– Осмелимся ли мы заставить их подождать еще немного?

– Ты шутишь, милорд.
– Она сжала его лицо в своих ладонях и, наклонившись, нежно провела языком по его губам.
– Не можешь же ты предлагать…

Она рассмеялась, когда он притянул ее к себе на колени.

– Да, я шучу, родная. Но ты можешь заставить меня изменить свое решение.

– Могу?
– Она крепче обвила руками его шею и притянула его к себе.
– Тогда, возможно, я так и сделаю. Возможно…