Пылающим хвостом заметая следы
Шрифт:
– Бегите отсюда. Хотя-бы вы спасетесь. Мне никто не верит, все считают, что я сошел с ума. Не дожидаясь ночи, незаметно бегите, у одного из наших постояльцев в номере полным-полно…
Он не успел рассказать, что увидел в номере одного из постояльцев. В конце коридора показался человек. Это был Тэймор. Гнут замолчал, выхватил у меня ключ, и стал открывать дверь.
– Приятного времяпрепровождения в нашем отеле, мистер Майк, – улыбаясь, сказал Тэймор. – Давайте-ка я помогу вам занести вещи. А ты, Гнут, иди к Миле. Перегорели фонари у входа в отель. Мила не видит, что творится снаружи. Картинка с камер такая же черная, как тот обугленный
– Наверно их просто залепило снегом, – буркнул Гнут, опустив голову. – У нас тут все залепило снегом – и фонари, и камеры наблюдения.
– Вот и разберись, – сказал Тэймор, забирая у Гнута мои вещи.
– Я не смогу с этим разобраться, я чищу их от снега, но через минуту они снова в снегу. Снег летит под углом, там сильный ветер. Несколько минут на улице – и я становлюсь похожим на снеговика.
– На снеговика…, – тихо повторил я.
– Видишь?! – взглянув на меня, строго сказал Тэймор. – Ты заставляешь нервничать нашего гостя! Просто пойди к Миле и разберись с этим!
Невнятно чертыхнувшись, Гнут ушел, а мы с Тэймором прошли в номер.
– Вы не волнуйтесь, Гнут у нас, конечно, немного того, но мирный, – сказал Тэймор, положив мои вещи. – И по хозяйству незаменим. Вот и терпим. Так часто бывает, человек или хороший работник, но немного того, или у него заоблачный IQ, но тогда исполнитель из него нулевой.
– Ну, в вас-то есть и то, и другое? – предположил я.
– Спасибо. Бывают, конечно, исключения, – благодарно склонив голову, сказал Тэймор. – Гнут не успел вам наговорить какой-нибудь ерунды?
– Нет, что вы, – солгал я, чтобы не выдавать несчастного трудягу Гнута. – Он у вас молчун.
– Вы не волнуйтесь. Он у нас не буйный.
– А кто у вас буйный? – поинтересовался я.
– Кто угодно, только не Гнут, – в той же манере ответил Тэймор, улыбаясь. – Гнут терпеливый и трудолюбивый малый. Но, хватит о Гнуте. Невелика птица, чтобы о нем столько говорить. В семь часов жду вас на ужин в буфете. Это прозвучит нескромно, но вы будете приятно удивлены моей стрепней.
– Мила о вас высочайшего мнения, – сказал я, наблюдая, как на лице Тэймора появляется самодовольная улыбка.
– Все, без исключения, становятся моими поклонниками с первого же съеденного кусочка, – сказал Тэймор, выходя в коридор. – До встречи.
Закрыв за Тэймором дверь, я выключил свет, поставил смартфон на зарядку, и подошел к окну, за которым печально завывал ветер. Именно так – печально завывал, иначе и не скажешь. Раздвинув тяжелые зеленые портьеры, полностью блокирующие дневной свет, я увидел внутренний дворик. С темнеющего неба сыпал, закруживаясь у земли в маленькие торнадо, густой снег. Полуметровым полотном снег накрыл землю и припаркованные во дворике автомобили постояльцев. Кроме… красного спортивного кабриолета с черным кожаным верхом. Кабриолет был чист, будто только что выехал из автомойки.
Распаковав рюкзак, я развесил вещи в шкафу, и лег на широкую кровать, вооружившись пультом от телевизора. Переключая канал за каналом, я незаметно погрузился в сон.
Я проснулся от громкого стука. В номере было темно, его освещал только экран телевизора. Незашторенное окно было черным. Я посмотрел на часы, было уже 18.30. Через полчаса мне нужно было идти на ужин. Стук за окном повторился. Я выключил телевизор, подкрался к окну сбоку и выглянул в щель между стеной и сдвинутой гармошкой
И красный кабриолет.
Без единой снежинки на черной кожаной крыше.
Я не мог отвести взгляда от этого кабриолета. Что-то неприятно-тошнотворное подкатывало к горлу при виде этого красного кабриолета. Но я не мог отвести от него взгляда. Снова послышался стук. Как-будто кто-то бил по металлу. Я надел куртку, накинул на голову капюшон и приоткрыл дверь, ведущую во двор. И снова стук. Теперь я отчетливо слышал, что раздавался он из кабриолета. Пригнувшись, я подкрался к кабриолету. Я дотронулся до ручки водительской двери, и тут-же одернул руку, такой горячей оказалась ручка. Я дотронулся до двери, до капота… Весь кабриолет был таким горячим, словно стоял он сейчас не в заснеженном дворике при температуре минус пять градусов по Цельсию, а под палящим солнцем… где-нибудь у моря.
Обе двери, и водительская, и пассажирская, были заперты. Резкий, громкий стук, раздавшийся в тот момент, когда я дергал за ручку пассажирскую дверь, заставил меня замереть. Теперь понятно – стук раздавался из багажника. Я подскочил к багажнику, нажал на кнопку и отбежал в сторону. Крышка багажника медленно поднялась, но ничего не произошло. Возможно, тот, кто стучал, не может двигаться, и бьет изнутри ногой – подумал я, собираясь духом. Я подкрался поближе и осторожно заглянул в черную пасть багажника. Ничего не увидев, я просунул туда руку. Пусто. Я почти полностью залез в багажник, исследуя его рукой. В этот момент кто-то схватил меня за ноги, затолкал внутрь, и закрыл крышку. Я даже крикнуть не успел. Да я бы и не смог закричать. Ведь я онемел от страха – я же точно знал, что за моей спиной никого не было!
Я прислушался. Снаружи было тихо, только завывания ветра и больше ничего. Черт меня дернул притащиться к этому кабриолету! Ну и что, что он похож на… тот красный кабриолет. Мало ли на свете таких же кабриолетов. Точно таких же кабриолетов…
В кромешной темноте я вдруг заметил еле заметное свечение, буквально точку света. Я изловчился, перевернулся, и подполз вплотную к светящейся точке. Понятно, металл вокруг замка проржавел насквозь, и там образовалось отверстие. Я заглянул в отверстие, и увидел окна и дверь своего номера. Я увидел, как в окнах моего номера зажегся свет, потом я увидел силуэт человека. Человек ходил по номеру, рылся в шкафу, где висели мои вещи. Я видел, как человек надевает на себя мои вещи. Потом свет в окнах погас.
Через несколько секунд дверь приоткрылась, и на улицу вышел человек, при виде которого я полностью потерял способность что-либо соображать. Я увидел… себя.
Озираясь по сторонам, он подошел к кабриолету, проверил, крепко ли закрыта крышка багажника. Потом я услышал, как он сел за руль. Несколько минут двигатель работал вхолостую и менялись частоты радио, потом кабриолет поехал. В отверстие я видел, как отдаляется дверь и окна моего номера. Потом и весь отель остался позади. Выехав на горную дорогу, кабриолет, набирая скорость, покатил по заснеженной дороге, соскальзывая в занос на поворотах. Я хотел закричать, что на летних шинах нельзя ехать с такой скоростью, хотел закричать, чтобы меня выпустили, но не смог произнести ни слова – оказывается, мой рот был заклеен скотчем.