Пылающий камень (ч. 1)
Шрифт:
Он и вправду был похож на того паренька, который рыдал в день падения Гента, — тогда он потерял и доверенную ему лошадь, и родной дом. Он повзрослел и раздался в плечах, но в его глазах мерцал прежний огонь.
— Он потерял лошадь! — загомонили мужчины, женщины вторили им. — Лошадь! Если бы только у нас была лошадь, чтобы таскать все эти бревна. Или хотя бы осел…
— Мы бы могли поменять лошадь на новый топор!
— Тихо! — строго сказала Лиат. Все сразу же притихли и повернулись к ней. — Разве он вам не говорил, что случилось в Генте?
— Гент далеко отсюда, — произнесла Старая Ута. — И ничего не
— А что такое Гент? — пропищал какой-то малыш.
— Это место, откуда пришли Мартин и Молодая Ута, дитя. — Она показала на жениха и на девушку со шрамами на лице и руках. — Мы приняли их, потому что нам лишняя пара рук не помешает — ведь эту дорогу мы прорубали почти десять лет. — Она кивком показала на просеку, которая разрезала чащобу и вела дальше на восток. — Теперь все готово. Можно спокойно строить дома и жить дальше, леди Хельмингарда больше не призовет нас на службу.
— Хорошо, — Лиат обвела взглядом присутствующих, — я рада. Мартин, я не виню тебя за потерянную лошадь. «Королевские драконы» полегли все до единого, спасая горожан от эйка. Что же мог сделать мальчик против такой силы?
— Неужели все «драконы» погибли? — спросил Мартин. Лиат вспомнила: он ведь ходил за «драконами» по пятам, чуть ли не боготворил их.
— Да, — ответил Вулфер.
— Нет, — сказала Лиат и испытала удовлетворение, увидев его изумленное лицо. — Принц остался в живых.
— Принц, — эхом повторил за ней Вулфер. Трудно сказать, чего в его голосе было больше — удивления или смущения.
— Принц, — выдохнул Мартин с таким благоговением, какое гораздо больше подошло бы для вознесения молитвы. — Ну конечно, так и должно быть! Даже эйка не смогли убить его! Они еще в Генте? Я хочу сказать, эйка?
— Нет, в прошлом году к Генту подступили две армии и освободили город.
Ее рассказ все слушали с неослабевающим вниманием, даже Вулфер не сводил с нее холодных серых глаз. Он терпеливо слушал все подробности, но Лиат понимала, что главным образом он ждет, чтобы она объяснила, как сумел выжить принц, которого оба они видели мертвым.
Она рассказала о графе Лавастине и о страшной битве при Генте, об орде эйка и колдовстве Кровавого Сердца; рассказала том, как сам граф Лавастин с несколькими солдатами проник в собор через подземный ход, и о том, как растерялись эйка после смерти своего вождя, как с подкреплением пришел король Генрих и с меднокожими было покончено. Лиат не удержалась и подробно поведала о героических деяниях принца Сангланта, о том, что в решающий момент он спас сестру от поражения, и о том, что на поле брани он убил больше эйка, чем кто-либо другой. Конечно, в этом медвежьем углу ее история приобрела эпический размах, свойственный легендам о героях прошлых веков. Песнь о Валтарии и Сигизфриде имела бы тот же успех — жители леса и то и другое воспринимали как прекрасную сказку, настолько далеки они были от происходящего в мире.
Когда Лиат закончила, они горячо ее благодарили.
— Отличный рассказ для пира, — одобрительно сказала Старая Ута. — А теперь мы хотим передать кое-что королю Генриху в благодарность за то, что он освободил нас от службы леди Хельмингарде. А она возложила на нас немалое бремя.
Лиат достала из седельной сумки свиток и тут же громко зачитала обещание короля
— Я хочу вернуться обратно в Гент, — сказала девушка со шрамами — Молодая Ута. — Мне не нравится жить в лесу.
— Сначала отработай здесь несколько лет, — сурово ответила Старая Ута, и девушка вздохнула.
Но Мартину, похоже, нравилась новая жизнь. У него появились невеста, дом и новые родственники. Лесные жители охотились, и на столе у них всегда было мясо. Шкуры животных и мех они всегда могли выменять на те овощи, которые нельзя было вырастить на отвоеванных у леса делянках. Даже если год был неурожайным, лес давал им пищу, и никто не голодал. Жители показали Лиат свои инструменты — два железных топора и лопата, остальные были сделаны из дерева, камня или меди. В кладовых хранились запасы орехов и съедобных корней, яблоки, мешки с просом и пшеницей, сухие травы и несколько запечатанных горшочков с жиром. Из сундуков вытащили подарки для короля — четыре прекрасно выделанных волчьих шкуры и огромную шкуру медведя. Все это упаковали и вручили Вулферу, чтобы тот непременно передал их королю в знак верности лесных жителей.
Наступили сумерки, жениха и невесту проводили в лучшую комнату с большой кроватью, затем последовали длинные песни и тосты. Принеся брачный обет, Мартин становился полноправным членом семьи. Возможно, через месяц, а может, и через год по дороге проедет священник, он-то и обвенчает молодых по всем правилам.
— Ну, пойдемте! — произнесла наконец Старая Ута, сжалившись над женихом и невестой, которые терпеливо выслушивали песни и поздравления, сидя на широкой кровати. — Пора бы нам оставить молодых наедине, они и без нас знают, что делать.
С шумом и хохотом все высыпали во двор и разбрелись по домам.
Но Лиат не могла уснуть. Вулфер соорудил небольшой костерок, Лиат лежала на спине и притворялась спящей. На самом деле она смотрела на звезды. Летнее небо называли «Небом Королевы», и в самом деле на темном бархате неба сияли все созвездия Королевы: ее Лук, Меч и Скипетр. Кубок Королевы стоял в зените, а самая яркая его звезда — Сапфир — почти над самой головой. К востоку, над головой Королевы поднимался ее верный Орел, вечно летящий к Небесной Реке, которая тянулась по небу как звездная дорога. Другие созвездия закрывал легкий туман, но на югеЛиат все равно различила Дракона, а между верхушками деревьев сияла звезда Мок из созвездия Льва.
— Я и не думал его искать, — неожиданно прервал молчание Вулфер.
— Кого? — спросила Лиат, хотя и так знала ответ на свой вопрос. — Разве ты не пытался найти мою мать через огонь?
— Можно увидеть лишь живых, и то только тех, кого хорошо знаешь, с кем чувствуешь некую связь.
Лиат перекатилась на бок. Вулфер уселся по другую сторону костра, его лицо оставалось в тени.
— Я никогда в жизни не встречала таких созданий. — Лиат заколебалась, но потом решила ничего не говорить о своей встрече с колдуном из народа Аои.