Пылающий меч
Шрифт:
— Лук! — потребовал владыка гиксосов в ярости.
Яххотеп неотрывно следила за стрелком, который натягивал тетиву, целясь в нее.
— Госпожа! Сойдите с помоста! — молил царицу градоправитель Эмхеб.
Царица продолжала стоять, высоко подняв жезл с сердоликом и сияющей золотой коброй.
В тот миг, когда тетива натянулась до предела, лук треснул и распался.
Теперь не только египтяне, но и гиксосы знали, что божественное Око Ра защищает царицу Яххотеп и фараона Яхмоса.
52
Ошеломленные
Они опять отбили атаку колесниц хананеев, в третий раз за последние десять дней.
И они сами, и их воины были изнурены до предела, и все-таки находили силы сражаться. Хорошо себя чувствовали до сих пор только лошади, которые беспрекословно повиновались возничим. Между ними и людьми возникло удивительное взаимопонимание, благодаря которому удавалось справиться с самыми неприятными неожиданностями.
— Каковы наши потери? — с беспокойством осведомился фараон Яхмос.
— Чудо из чудес, — ответил Афганец, — всего-навсего десять убитых. Зато противник потерял тридцать колесниц, они разбиты полностью.
— Но у нас есть другая беда, господин, — подал голос Усач, — вы слишком рискуете собой. Вам нужно быть осторожнее.
— С таким стрелком за спиной, как Яхмес, сын Абаны, мне нечего бояться. А если я буду избегать сражений, то во имя чего будут рисковать собой мои люди? Станут ли они сражаться за труса?
На закате солнца вернулся разведчик, который пробрался в восточные земли Дельты. Он принес хорошие вести. Против захватчиков взбунтовалось множество селений. Мятежники угоняют колесницы и крадут лошадей. Гиксосы пытаются восстановить порядок, но пока безуспешно. Вряд ли в ближайшее время они возобновят нападения.
— Поддержим восставших, — решил фараон. — Пусть две сотни наших ратников отправятся им на помощь и причиняют гиксосам как можно больше беспокойств.
С тех пор как Яххотеп вернулась из Буто целой и невредимой, а потом еще высмеяла Хамуди, все ратники освободительного войска почитали ее не меньше богинь-покровительниц. Они верили, что благодаря Оку Ра царица поможет им справиться с любыми превратностями судьбы. Но пока войско противника было неизмеримо больше египетского, а крепость Аварис оставалась неприступной твердыней.
— Люди нуждаются в отдыхе, — настаивала Кошечка, сама исхудавшая из-за бессонных ночей, посвященных уходу за ранеными. — Если не дать им восстановить силы, они могут умереть.
— После резни с хананеями, которую они так достойно выдержали, у них не больше сил, чем у нас, — признал правоту жены Усач.
Яххотеп приняла хранителя царской печати Неши, который только что вернулся с севера, от фараона Яхмоса.
— Я жду от тебя правды без утаек и обиняков.
— Дела не слишком хороши, госпожа, хотя на первый взгляд все идет отлично. Люди фараона перехватывают караваны. Вкусная еда у них
К сожалению, хранитель царской печати не ошибался.
Вести, полученные царицей из Элефантины, не прибавляли радости. Ата, новый властитель Кермы, захватил селения, которые взял под свое покровительство Египет, и теперь спускался вниз по Нилу. Войско крепости Бухен и нубийские племена, сохранившие верность Яххотеп, пытались его остановить. Между первым и вторым порогом Нила шла ожесточенная война.
Если Ата победит, то следующей на его пути будет Элефантина, потом Эдфу, потом Фивы… А отправить отсюда хоть один отряд на помощь сражающимся невозможно.
— Что ты об этом думаешь? — обратилась Яххотеп к градоправителю Эмхебу.
— Добровольцы, которые пытались достичь стен Авариса, погибли от стрел и дротиков. Штурм окажется для нас гибельным. У нас слишком мало сил, госпожа.
— Значит, нужно ждать, когда у них иссякнут запасы воды и пищи!
— Боюсь, что Ата прорвет оборону на юге раньше, чем Аварис оголодает.
— Значит, будем искать другое решение.
Утомленные и безрадостные все разошлись по своим шатрам.
Разведчик-египтянин вернулся с проломленной головой и с распоротым животом. Минуты его были сочтены. Кошечка напоила его обезболивающим лекарством, иначе он не смог бы сказать ни слова. Лицо страдальца прояснилось. Он был горд доложить обо всем, что узнал, самому фараону.
— Господин, боги помогали мне пробраться через заслоны врага. Дело очень серьезное. Тысячи воинов-азиатов движутся с востока, очень скоро они присоединятся к хананеям. Лавина колесниц и ратников обрушится на нас…
По лицу разведчика пробежала судорога, рука его сжала руку царя, взгляд погас.
Фараон долго бродил по лагерю, отправив Плутишку к Яххотеп. Он хотел немедленно известить ее о том, что грозит им в ближайшие дни.
Безрадостным оказался конец их долгой дороги.
Столько смертей, страданий, лишений… Столько смелости, мужества, героизма — и все для того, чтобы погибнуть под колесницами врага, попасть в руки иноземцев, чья расправа будет беспощадной. От Фив не останется камня на камне.
Яхмос собрал самых близких соратников и открыл им правду.
Вы хотите свернуть лагерь завтра утром, господин? — спросил Афганец.
— Нет, мы остаемся на месте, — ответил фараон.
— Господин! Но ведь никому из нас не остаться в живых, — воскликнул Усач.
— Лучше погибнуть воинами, чем беглецами.
Чувствуя, что прилетел с дурными вестями, Плутишка сидел вдали от Яххотеп и искоса на нее поглядывал, а она позабыла даже приласкать его.