Пылающий мир
Шрифт:
Парящие глаза. Чеширский кот. Огни ускоряются, приближаются, и завывание двигателя стирает мои причудливые воспоминания.
Это фары.
— Я думал, за нами будет большая погоня, — бормочет Эйбрам и прибавляет газу. Такая скорость опасна даже на скоростном шоссе, что уж говорить об усеянной листьями проселочной дороге. Я слышу, как позади меня щёлкают ремни безопасности.
Наши преследователи упорно приближаются. Скоро я уже могу рассмотреть контуры их автомобиля — он новее и быстрее. Это мятный Порше.
— Почему они на грёбаной спортивной тачке? — визжит Нора. —
— Мне нужно, чтобы ты заткнулась, — цедит Эйбрам сквозь стиснутые зубы. Он пытается не потерять управление, но скрипучая подвеска старого Форда не может смягчить бесконечные выбоины, и я чувствую, как стучит моя челюсть. Двигатель ревёт как раненый медведь.
Порше подъезжает почти вплотную и мигает дальним светом, как дружеское замечание от водителей: «Эй, приятель, у тебя габариты не работают». Затем он идёт на таран.
Этот предупредительный удар уносит нас в занос всего на мгновение, но на такой скорости это очень страшно. Спраут в панике начинает плакать короткими вхлипами, и Джули обнимает её.
В свете фар Порше, отраженного от нашего багажника, я замечаю длинную стальную трубку, прикрепленную к их капоту, от которой в багажник идут два шланга. Я поворачиваюсь к Эйбраму, который отчаянно пытается сконцентрироваться на дороге впереди. Не знаю, как помягче преподнести эту новость, поэтому просто говорю:
— У них есть огнемёт.
Он издаёт смешок, на секунду закрывает глаза, собирается с силами, выворачивает руль вправо и даёт по тормозам. Порше пролетает мимо. Эйбрам бросает мне на колени пистолет, и я смотрю на него, как на инопланетную технологию, экзотическую лучевую пушку.
— Я не могу.
— Что, чёрт возьми, значит «не могу»?
— Я не могу стрелять, — я дрожащей рукой протягиваю пистолет Джули, но она успокаивает Спраут и не замечает. Порше делает разворот. Нора хватает ружьё с оружейной стойки и перелазит в кузов через заднее окно. Она садится на одно колено и целится в шустрый Порше, который рисует на дороге букву U и возвращается к нам. Перед тем, как они врезаются в нас, она успевает выстрелить только один раз и падает на спину. Но стекло у водительского сиденья внезапно окрашивается в красный цвет. Порше останавливается. Эйбрам топит в пол педаль газа, и Порше отстаёт от нас на то время, что меняются водители, но потом снова оживает.
— Нора, лезь внутрь! — кричит Джули.
— Минуточку, — отвечает Нора, прицеливаясь. — Я в этом деле очень хороша. Она стреляет. Переднее колесо Порше шипит и начинает трепыхаться… потом дыра запечатывается, и шина надувается снова.
— Это нечестно, — бурчит она.
— Нора, лезь! Они хотят…
Второй удар выбивает слова из губ Джули и роняет Нору на пол кузова. Когда она поднимается на колени, дуло огнемёта смотрит ей в лицо, а его горелка трепещет на ветру, как факел. Она поспешно прыгает в окно и, извиваясь, заползает на сиденье, а Джули задвигает стекло, когда задняя часть автомобиля вспыхивает оранжевым пламенем.
Отличный способ прекратить захватывающую погоню. Когда оконные уплотнители
Глава 20
Я ЛЕЧУ.
Я лечу на самолёте. Я лечу в бронированном самолёте, все места заняты пожилыми мужчинами, а один из них сидит напротив меня за столом и улыбается. Он что-то объясняет мне о необходимости и о целях, оправдывающих средства, — он думает, что мне до сих пор нужны какие-то оправдания, что я всё еще хочу верить, что я хороший человек. Он думает, что такие молодые люди, как я, не могут быстро понять правду о мире, но он ошибается. Я делаю глоток виски и слушаю его бормотание…
Старик исчезает, и я оказываюсь на самолёте поменьше, он терпит бедствие. Океан вечнозелёных растений протирается под нами, блондинка бросает на меня последний взгляд — возможно, это прощание. Джули зовёт меня по имени, деревья раздирают самолёт…
Гравий царапает мне плечи, и я качусь кубарем, пока моё тело не врезается в мусорный бак. Я тут же поднимаюсь на ноги, готовый сражаться с врагами и защищать друзей, но потом вспоминаю — теперь я чувствую боль. Я слабый и уязвимый. Я человек. Я только что вылетел через лобовое стекло. Стекая, кровь попадает мне в глаза, и голова начинает ныть. Я чувствую каждый сантиметр моих повреждений, но прокладываю путь сквозь них. Неровной походкой направляюсь к автомобилю.
Эйбрам выползает из машины и открывает заднюю дверь со стороны Джули. Я чувствую приступ неприятных эмоций — он спасает женщину, которую я люблю, в то время, как я представляю собой спотыкающуюся бесполезную массу, но Эйбрам тянется через Джули и вытаскивает свою дочь. Он садит Спраут на траву на безопасном расстоянии, и когда снова оглядывается на пикап, я уже там. Джули и Нора выглядят целыми и невредимыми, но немного оглушёнными ударом о передние сидения. Заднее окно превратилось в конфорку, воздух пахнет палёными волосами.
Я вытаскиваю Джули, Нора выскакивает следом, и мы бежим к заправке, чтобы спрятаться от неминуемого взрыва. Мужчина в бежевой куртке выходит из темноты с огнетушителем. Он покрывает машину пеной и укоризненно смотрит на нас, — нам должно быть стыдно за то, что мы натворили.
Джули, Нора и Эйбрам ощупывают себя, будто проверяя, не оставили ли дома ключи и кошельки. Но всё оружие осталось в пикапе.
Из дыма выходят ещё двое солдат Аксиомы с ружьями наготове. Первый кладёт огнетушитель и присоединяется к своим товарищам, и я замечаю у него под верхней одеждой серый галстук. Он выглядит нелепо на фоне грубой униформы.