Пылающий остров
Шрифт:
Панические, злобные в своём бессилии волны ударялись о скалистые берега Англии. На скале стоял дядя Эд. Он с наслаждением вдыхал морские брызги. Дядя Эд знал, что нужно будет сделать, когда дышать станет трудно. На последние деньги дядя Эд купил парусный бот. Он подобрал команду — странную команду из одних только старых моряков, таких же, как и он, морских волков, которые не представляли себе иной могилы, кроме дна океана. В последнюю земную бурю с последним ураганным ветром поплывет бот в последний свой рейс.
Дядя Эд, держа в зубах
…На скоростном автомобиле из замка к домику Шютте ехал Ганс. В ушах его ещё стояли последние слова Вельта:
«Вам я это поручаю, Ганс. Нужно разрушить все их сооружения в зародыше. Событиям нельзя давать двигаться вспять. Возьмите мои эскадрильи, танки, сухопутные броненосцы, мегатерии, газ. Я дам вам добровольцев, которые за акцию спасения готовы будут сровнять с землей все нелепые сооружения в советской пустыне, в прах превратить советские институты, где сидят безумные учёные вроде Кленова. Приговор миру произнесен, и нет у человека, а тем более у коммунистов, права отменять его!»
Ганс поежился. Он перестал понимать своего хозяина.
Ветер метет пыль по дороге, летят бумажки. Кому-то ещё охота писать!.. Куда это исчез Карл? Мать больна, а сыну хоть бы что. Шляется бог весть с кем, говорит речи, которые и слушать-то страшно.
Автомобиль остановился, и Ганс вбежал в дом. Навстречу из-за стола поднялись два товарища Карла.
У дверей комнаты матери стоял Карл Шютте. Всё-таки он пришел! Синеватыми пальцами он перебирал лацканы пиджака.
— Ну что? — спросил Ганс.
— Очень плохо, отец!
— Почему, Карл, почему?
— Потому что мы поднялись уже на четыре тысячи двести метров над уровнем моря, — сказал приятель Карла, которого Ганс знал как «красного».
— Что вы хотите этим сказать? — сердито обернулся Ганс.
— Воздух стал разреженным, как на горе высотой в четыре тысячи двести метров.
— Ну и что же?
— Для больного человека, отец, это… Ты сам понимаешь… — Карл отвернулся.
— Как, уже? Так скоро, Карл? Этого не может быть! Не хватает воздуха? Уже умирает?
Задев плечом дверь, Ганс вбежал в комнату. На кровати, провалившись в подушки, лежала женщина. Она тяжело дышала. В комнате было тихо. За окном завывал ветер, уносящий все, что нужно было сейчас этому ослабевшему телу.
— Где же кислородные подушки? — закричал Ганс.
Карл подошел к отцу:
— Разве ты не знаешь, отец, что всё производство кислорода находится в руках Концерна спасения! Достать кислород невозможно, потому мать и умирает.
Ганс встал на колени и положил свою большую седую голову на тонкую, спадавшую с одеяла руку. Он думал.
Вот она не может уже больше дышать. В конце концов, она не так стара. Это жизнь её состарила. Всё заботилась о детях… А он? Неужели он должен вести каких-то разудалых
С каждой секундой дыхание больной становилось всё чаще и прерывистее.
Она заговорила тихо, иногда широко открывая рот и с трудом ловя частицы воздуха:
— Ганс, Карльхен… У меня в матраце зашит мешочек… Вы слышите меня?
— Да, да, мать!
— Это я экономила на хозяйстве, на чёрный день… Вот теперь, Карльхен… Ты не хочешь брать от господина Вельта эту… акцию, так ты купи на эти деньги…
Женщина замолчала. Ганс и Карл посмотрели друг на друга.
— Там целых полторы тысячи долларов… целых полто…
Больная смолкла. Седой гигант плакал.
Полутора тысячи долларов не хватило бы и на ничтожную долю акции спасения…
Один из товарищей Карла заглянул в дверь и, обращаясь к стоявшим сзади, сказал:
— Товарищи, миллионы часов наших жизней будут обменены на секунды благоденствия владельцев акций спасения! Ценою смерти покупают они свою жизнь. Они уходят в новый мир, унося туда проклятое неравенство капитализма. Мы не придем к ним туда, но перед смертью пошлем им проклятье!
Ганс обернулся и удивленно посмотрел на говорившего. Он встал. Потом, спохватившись, обернулся к больной.
Она тихо лежала на матраце, в котором были спрятаны её сбережения на акцию спасения для сына, и уже не дышала.
Ганс снова стал на колени и прижался лицом к холодеющей руке.
Карл отвернулся к окну.
Ганс вскочил, подбежал к этому окну и ударом ноги вышиб раму.
Карл вздрогнул. Зазвенели стекла. В комнату ворвался ветер, но он не принес с собой живительного кислорода.
На вдавленных подушках лежала первая жертва мировой катастрофы — человек, которому не хватило воздуха!
Люди на Земле стали задыхаться и умирать.
Часть вторая
Конец всего
Крепчал космический мороз. Скафандр мертвого человека затянуло льдом. На Земле царила температура межпланетного пространства. Ничто не защищало Землю от потери тепла — ведь на ней не было атмосферы.
Глава первая
Пепел грядущего
«Когда на угольной шахте произошел обвал, в дальнем забое находилось всего двое: Гарри и Том. Гарри был крепкий мужчина, способный вынести любые потрясения. Другое дело — откатчик Том. При обвале ему зашибло ногу. Спасся он только потому, что, худенький и маленький, смог забраться под вагонетку, откуда его и извлек Гарри.
На двоих у них был лишь скудный завтрак в грубой картонной коробочке, который Гарри купил у входа в шахту.