Пылающий остров
Шрифт:
Профессор, который полчаса назад прибыл На Аренидстрой, сказал, заметно волнуясь:
— М-да!.. Совершенно верно… Считаю необходимым выразить свое восхищение предельной организованностью, каковую повсеместно я встречал и которую ощущаю как отличительнейший признак нашего времен». Это совершенная утопия, осмелюсь вам доложить, когда в течение десяти минут все силовые ресурсы нашей страны переводятся на служение единой цели.
— Так. Теперь сообщайте о последних опытах с новым защитным слоем.
— М-да!.. —
Сергеев мельком посмотрел на профессора, который, глядя в землю, продолжал:
— Может быть, это и старческое упрямство, но не доверяю я заменителю Марины Сергеевны… — Профессор, держа руку у сердца, болезненно поморщился. — Не доверяю… Это ведь не радий-дельта, а только изотоп его. Нестойкий он, Василий Климентьевич, как я уже вам говорил об этом! От сотрясения при выстреле он может распасться… М-да! А результат вам должен быть ясен. Вся энергия мгновенно превратится в тепло!
Автомобиль проезжал мимо сооружений Аренидстроя. Они были расположены правильным, исчезающим за горизонтом полукругом. Каждое из них далеко идущим клинообразным забором вдавалось в пустыню. Словно фантастический ледорез, разбивал этот забор струю ураганного песка и вел её вдоль гладких высоких стен, отводя далеко в сторону.
За такими заборами в относительно» спокойствии заканчивалось строительство мощнейших электрических орудий.
Странными, устремившимися вверх железнодорожными мостами смотрели в песчаное небо ажурные конструкции.
Поблескивали желтизной широкие токопроводящие пути, ещё не везде закрытые серыми тяжелыми полукольцами электромагнитов.
Глубоко в землю уходили амортизационные устройства, которым надлежало принять на себя удар, по силе не уступающий крупнейшим землетрясениям, — удар, из-за которого батарея строилась в столь пустынном месте.
— Итак, Василий Климентьевич, если снаряд, начиненный энергией аккумулятора, покрытого новым защитным слоем, разорвется в стволе или только вылетев из орудия, вся энергия, запасенная нами за долгое время работы электростанций, погибнет. М-да!.. И я осмелюсь выразить сомнение, успеем ли мы вновь восполнить ее. Риск велик, Василий Климентьевич. М-да!.. Очень велик. Энергию погубим, а цели не достигнем…
— Так, — сказал министр, откидываясь на спинку сиденья. — Ваши опасения очень серьезны.
— Да, они велики, Василий Климентьевич. Всё-таки радий-дельта был бы надежней. Он уже испытан… Кстати, какие последние вести о Матросове?
— Вы знаете о его исчезновении, об оккупации Дании межнациональными войсками. Мы добиваемся разрешения произвести обыск Ютландского замка. Могу вас заверить, профессор, что всё необходимое для спасения мира будет сделано, и если радий-дельта существует,
Автомобиль остановился перед уходящей вверх эстакадой, вдоль которой прокладывался путь будущего сверхдальнего снаряда.
— Всё это так, Василий Климентьевич, но всё же на сердце у меня неспокойно. Разорвутся наши снаряды сразу после вылета… Нестойкий элемент у Марины Сергеевны… М-да!.. Что же тогда?
— Что тогда? — переспросил задумчиво Сергеев. — Тогда пещеры…
Профессор нервно пожал плечами и снова схватился за сердце.
— Разве это выход? Не лучше ли погибнуть всем, чем спасать какую-то горсточку людей, обреченных на жизнь без прогресса?
Министр серьезно, может быть, несколько сурово посмотрел на Кленова:
— Вот у нас с вами, Иван Алексеевич, нет детей, а у каждого из нас мог бы быть сын…
Кленов низко опустил голову и не видел, какими печальными стали глаза у Василия Климентьевича. Сергеев продолжал:
— Вот тогда вы поняли бы, что если не вы, то сын ваш должен жить!
— Но жизнь без солнца, без неба — это жизнь в гробу!
— Мы бьемся за наше солнце, за наш воздух для всех людей, и мы победим! — решительно сказал министр.
Кутаясь в плащи, они вышли из вездехода. Перед ними стоял худой, с провалившимися щеками полковник Молния.
Глава пятая
Удар вглубь
Вельт наконец опустился в кресло. Он долго ходил по кабинету и теперь, усталый и злой, позвонил.
Появился слуга. У него были ввалившиеся щёки, и он дышал так, словно болел астмой.
— Позвать ко мне дряхлую скотину. Приехал ли он наконец?
Слуга замер в испуге. Кого имел в виду мистер Вельт?
— Ганса! Подать сюда этого старого идиота!
Слуга попятился.
— Мистер Шютте ждал вашего вызова, сэр… — прохрипел он.
Вельт встал из-за стола. Видимо, он чувствовал себя скверно, дышал он тяжело, прерывисто.
В дверях показался Ганс, сразу загородив их своей фигурой.
— Ну? — сказал Вельт, смотря на Ганса из-под сморщенного лба. Кислородная маска глушила его и без того глухой голос.
— Да, босс, — ответил Ганс.
— Что вы можете мне сообщить? — начал Вельт, раздражаясь.
— Что я могу вам сообщить, босс? Вот жена у меня задохнулась… умерла… — произнес Ганс отсутствующим голосом.
— Вот как?
— И сын меня бросил… Он не захотел иметь со мной ничего общего…
Странно было слышать, как дрожал могучий бас гиганта.
— Довольно! — прервал Вельт. — Меня мало интересуют ваши семейные дела!
— Концерн спасения завладел всем производством кислорода. Никто не мог достать кислородной маски для неё, пока я был с вами… Вот она и умерла…