Пылающий остров
Шрифт:
— Будет исполнено.
Секретарь вышел. Кленов подошел к окну и стал разглядывать гигантскую эстакаду электрической пушки, уходящую в низкое песчаное небо.
Сергеев задумчиво остановился около стола.
Дверь открылась.
— Я должен принести вам, господин уполномоченный по борьбе с катастрофой, свои глубочайшие извинения, — начал вошедший на чистом, но несколько мягком русском языке, церемонно раскланиваясь. — Но обстоятельства необыкновенные привели меня к вам.
— Так, — сказал министр. — С
Незнакомец печально посмотрел в сторону Кленова.
Кленов внимательно вгляделся в бородатое лицо незнакомца.
— Я профессор Кадасима.
— Так. Генерал Кадасима. Чем обязан?
Кленов испуганно смотрел на японца, который подошел к нему, протягивая руку.
— Иван Алексеевич, жизнь привела меня к вам. Никогда я при других обстоятельствах не посмел бы напомнить вам о своей роли в вашем спасении… Вы помните, как устроил я ваш побег из Ютландского замка? Я вырвал вас из рук Вельта…
— М-да… М-да!.. — бурчал Кленов. — Если не вспоминать ничего другого, то… м-да, я благодарен вам.
Министр с интересом наблюдал за беседой двух стариков.
— Иван Алексеевич, я пришел просить вас и господина товарища Сергеева вспомнить эту заслугу — ваше спасение имею я в виду — и удовлетворить мою просьбу.
— М-да!.. Право, я в замешательстве…
— Какова ваша просьба, господин Кадасима?
Старик повернулся к Сергееву:
— Вы видите, я пришел сюда как проситель. Я всегда стоял за дружбу с социалистическими странами… Мне известно, что вы построили в пещерах прекрасные убежища. Умоляю вас принять в них мою приемную дочь. Она не должна погибнуть!
— Так. Что же, это маленькая девочка?
— Нет, уважаемый господин министр, это девушка в цвете сил и красоты. Но она должна жить, господин уполномоченный, она не может погибнуть! Вы должны вспомнить, что именно я вернул вам профессора Кленова…
— Мы ценим это, господин Кадасима. Однако боюсь, что удовлетворение вашей просьбы не в моих силах, хотят я и понимаю вас.
— Почему? — испуганно спросил Кадасима, опускаясь в кресло.
— Я уважаю ваши годы, господин Кадасима, и поэтому я объясняю вам. Наши подземные убежища предназначены только для детей. Для всего же остального человечества мы проводим работы, которые вы видите вокруг. Пещеры на случай неудачи существуют только для детей. Ваша же приемная дочь, к сожалению, уже не ребенок. Поэтому…
— Ужас! — простонал Кадасима, закрывая руками лицо.
Кленов яростно терзал свою бороду.
Кадасима поднял глаза.
— Господин уполномоченный, сделайте исключение! Я открою вам ценнейшие сведения, которые известны мне как эксперту о военной продукции концерна Вельта. Я сообщу вам все.
Министр еле заметно улыбнулся.
— Не трудитесь, господин Кадасима. Мы хорошо осведомлены о достижениях господина Вельта. Повторяю, никто не в силах изменить
Кадасима повернулся к Кленову:
— И вы, вы, Иван Алексеевич, молчите?.. Просите же его, просите! Я умоляю вас! Когда-то я спас в ущелье вашу невесту. Теперь я прошу вас о спасении девушки…
Кленов болезненно поморщился:
— М-да!.. Право, надейтесь, уважаемый Кадасима… Поверьте, мы уничтожим очаг пожара…
— О черствые сердца! — воскликнул Кадасима и стал раскачиваться в кресле. — Знайте же, что Вельт уничтожит все ваши сооружения! Он уничтожит вас, а с вами вместе и мою девочку…
На минуту он замолчал, словно задохнувшись. Потом опустил голову, рассматривая свои то сжимающиеся, то разжимающиеся пальцы.
— Я получил эти сведения, — добавил он шепотом.
— Мы тоже получили их, — сказал спокойно министр.
Дверь быстро открылась. Вбежал секретарь:
— Василий Климентьевич, сообщение с границы! Четыре волны бомбардировщиков летят над нашей страной.
— Уже? Хорошо. Их ждали. Так. Включите, пожалуйста, экраны первой зоны.
Министр вышел из-за стола и стал расхаживать по помещению центрального поста.
— Василий Климентьевич, осмелюсь вас спросить, что это такое? — взволновался Кленов.
— А вот сейчас увидите, Иван Алексеевич. Приглашаю вас смотреть на этот экран. Центральная оборонная диспетчерская уже действует, сюда транслируется изображение.
Комната внезапно наполнилась шумом моторов. Воздушные корабли, неровно покачиваясь от ураганного ветра, шли боевым строем.
На экране замелькали какие-то цифры.
— Ого! Держат курс прямо на Каракумы. К нам в гости хотят пожаловать.
— Они уничтожат вас! Всё бесполезно… — прошептал Кадасима.
— Нет, почему же бесполезно? Очень даже полезно. Это тоже следует рассматривать как некоторый эксперимент для будущего времени. Как вы думаете, Иван Алексеевич?
— М-да!.. Я, право, затрудняюсь…
В правом нижнем углу экрана появилась большая цифра 1.
— Операция номер один, внимание! Вражеские самолёты уже далеко вклинились в нашу территорию.
— Почему же их не обстреливают, осмелюсь вас спросить?
— Зачем? — пожал плечами министр.
Кадасима вскинул на него глаза.
— Цифра «один» показывает, что эскадрилья входит сейчас в зону бесцветного, невидимого газа, обладающего неприятным свойством. При засасывании его в цилиндры мотора или в реактивный двигатель исключается возможность вспышки. Мотор задыхается, а боевой самолёт мирно спускается на нашу землю, где и вынужден сдаться.
Министр говорил спокойно, словно читал лекцию.
— Это не поможет! — глухо сказал Кадасима.
— М-да!.. Занимательно, занимательно… Как же достигается это, осмелюсь узнать?