Пыльца счастья
Шрифт:
Словом, на супружескую жизнь Эллина не жаловалась, ханжеством не страдала, но хотелось взглянуть, куда ходят мужчины в поисках продажной любви. Помнится, она уже навещала подобные заведения в Трие, выспрашивая об одном из клиентов. Вот и проверит, отличаются ли те от столичных, заодно окажет посильную помощь. Сильный пол, даже если равнодушен к продажным прелестям, никогда не разговорит девочек так, как женщина.
— Не передумала? — занеся руку, чтобы постучать, бросил через плечо Брагоньер.
Эллина замотала головой и, хихикнув, спросила:
— А ты в какой наведывался?
— Явно не сюда, — поморщился соэр,
— Но ведь постоянная женщина у тебя была? — не унималась Эллина.
Она никогда не спрашивала о подобной стороне жизни супруга, а теперь подумала: время и место.
— Допустим, имел некоторые предпочтения. И? — Брагоньер обернулся к супруге. — Беседа с девицами подобного толка бессмысленна, ты мне интереснее во всех отношениях.
Гоэта покраснела.
С одной стороны, приятно, с другой… С другой, соэр знал, как поставить точку в неприятном разговоре. Обошелся без нотаций, но ясно дал понять: тема закрыта.
А все же интересно, к какой девочке он ходил.
Размышления на фривольные темы прервал охранник. Он чуть приоткрыл дверь на требовательный стук Брагоньера и напомнил, заведение еще закрыто. Соэр показал перстень Королевского прокурора и холодно осведомился:
— Мне войти одному или с солдатами?
Громила задумался и захлопнул дверь. Эллина полагала, чтобы задвинуть засов, но ошиблась. Заведение не хотело столь крупных проблем с законом, посему дверь через минуту отворилась, только на пороге уже стояла запыхавшаяся женщина весомых достоинств. «Мама» — как называли владелиц публичных домов подопечные. Она бросила на Брагоньера оценивающий взгляд, удивленно подняла брови при виде Эллина за его спиной и предложила пройти в контору, чтобы за бокалом коньяка — «Благородный сеньор ведь любит коньяк? Сейчас купят самый лучший, уже послала» — обсудить цель визита столь высоких господ. Соэр отказался и предпочел пройти в общую гостиную, где уже готовились к работе девочки. Одна из них, пышногрудая брюнетка в кружевном корсете, попыталась положить руку ему на плечо. Брагоньер грубо скинул ее и обернулся к следовавшей по пятам «мамочке»:
— Никаких приватных танцев и бесплатных девочек.
Та испуганно закивала и шикнула на брюнетку. Та обиженно поджала губы и устроилась на видавшем виде диване, вызывающе закинув ногу на ногу. Проститутка не утруждала себя ношением юбок, выставив напоказ дешевое кружево коротких панталон. Эллина во все глаза смотрела на нее, пытаясь понять, что мужчины находят в женщине сомнительной красоты и с вызывающим макияжем. Она понимала, когда их прельщали хорошенькие девушки, но дряблая грудь и ляжки? Брагоньер прав, Эллина смотрелась бы в корсете намного привлекательнее. Помнится, будущий муж впервые захотел ее именно после того, как гоэта перестала прятать грудь под блузами. И как захотел! Гоэта самодовольно улыбнулась. Сам ледяной Брагоньер!
Супруга Королевского прокурора свысока посматривала на работниц увеселительного заведения. Ни одна ей в подметки не годится.
— Подвинься! — Эллина сама не ожидала от себя такой наглости, но не проучить брюнетку не могла. Пусть не трогает чужих мужей.
Девица засопела.
— Да кто ты такая?.. — подбоченившись, на повышенных тонах начала она.
— Встала! — Оказалось достаточно всего одного слова Брагоньера,
Эллина довольно устроилась на диване, скопировав позу проститутки. Муж неодобрительно зыркнул — пришлось сесть нормально. Сам Брагоньер устроился рядом и приступил к допросу. Он выставил вперед согнутую в колене ногу, вторую закинул поверх — словом, всем своим видом показывал, кто здесь хозяин и как он относится к присутствующим. Зачем оскорблять словесно, когда можно унизить позой? Эллина косилась на него и гадала, передается ли подобное умение по наследству, от аристократа к аристократу, или ему можно научиться? Как и лицу, напоминавшему маску. Оно до сих пор пугало, хотя гоэта знала, муж способен на эмоции, может вызывать их в других — и вовсе не страх.
— Итак, — бледно-зеленые глаза Ольера ли Брагоньера остановились на «маме», — вы владелица данного заведения?
— Точно так, ваше… ваша… — Женщина запуталась и зыркнула на пытавшуюся соблазнить гостя подопечную. — Вон пошла! — чуть слышно прошипела она.
Брюнетку как ветром сдуло.
Эллина проводила ее торжествующем взглядом.
Вот так, милая, не все мужики падки на доступный товар.
Накатил странный прилив нежности, захотелось сжать пальцы супруга, но гоэта остереглась. Он на работе, после такого точно выставит, и она ничего не узнает. Пришлось стерпеть и сосредоточится на допросе. Только в голове все равно витали мысли… Вряд ли Брагоньер согласится!
— Вы можете называть меня «господин соэр» или «благородный сеньор», — услужливо подсказал собеседник, только от его тона хотелось скорее провалиться сквозь землю.
По-прежнему никакой угрозы, только холодная вежливость иногда сильнее бьет по щекам, особенно если собеседник норовит залезть взглядом в душу. Соэр в совершенстве освоил методы психологического давления и обходился без униформы вершителя правосудия. Вот и владелица борделя попала под его чары: почувствовала силу, стушевалась. Волнение лишь усилилось, когда Брагоньер отточенным ленивым движением вытащил из-под рубашки шнурок с перстнем инквизитора. Дело принимало дурной оборот, женщина понимала, девочками не откупишься, на улицу не выставишь. Да и как, если, охранник проверил, улицу перекрыли солдаты.
— Можете сесть, — слова прозвучали как подачка.
Владелица покорно опустилась на стул.
— Не здесь. — Брагоньер указал нужное место.
Подозреваемый должен сидеть перед следователем, не терять с ним визуального контакта.
Стул жесткий, неудобный — само то.
— Документы. На заведение тоже. Грантон! — крикнул соэр, и в гостиную публичного дома тут же влетел молоденький сержант. Не иначе дежурил под окнами. — Ему отдадите, — Брагоньер махнул на офицера.
Символично: Королевский прокурор не собирался марать рук.
— Сколько? — тягостно вздохнув, глухо спросила «мама».
Соэр не удостоил ее ответа, но отныне знал: с законом владелица не дружила. Подробности его не интересовали, пусть солдаты разбираются.
— Вид наказания определяю не я. — Брагоньер чуть поменял положение тела и сделал знак сержанту. Тот кивнул и встал за спиной женщины, словно конвоир. Сердце допрашиваемой забилось чаще. Похоже, боги от нее отвернулись. — Взятка лишь усугубляет вину. Хорошо, ваше имя выясним позже, перейдем к сути. Выдайте убийцу, и суд зачнет это как смягчающее обстоятельство.