Пыльца счастья

Романовская Ольга

В свете сегодняшних событий смерть ученика Женда тоже вызывала сомнения. Может, Эллина права, и учитель приложил руку к скорейшей кончине Мелвила Тога? Последний, скорее всего, пострадал за честность. Брагоньер успел мельком глянуть на опись вещей убитого Женда. Тот оказался нечист на руку и вел два журнала учета пациентов. Вторым занимался лично, прятал от помощницы и не записывал имена больных, только инициалы. Против них — суммы.

Журнал обнаружили в ходе обыска. Сотрудники Следственного управления умели находить и

вскрывать тайники. Только вот страниц в толстой тетради не хватало, парочку вырвали. Безусловно, существовал простой способ восстановить записи, только убийца оказался умнее, избавился и от соседних листов.

Вряд ли наемный убийца стал бы тратить время на подобные манипуляции. Положим, ему поведали о тайнике, но зачем класть журнал на место?

Сама собой напрашивалась версия о ближайшем окружении. Брагоньер не исключал блондинку-помощницу. Пока ее допросили привычным способом, но соэр собирался пойти дальше. Во-первых, проверить на наличие дара. Темные нередко маскировались под добропорядочных горожан. Во-вторых, выбить правду. Процедура болезненная, зато солгать невозможно.

Соэр все чаще мысленно связывал все три убийства. Ниточкой стал кокаин. Господин Женд вполне мог им приторговывать. Только вот мотив? Ничего, сначала нужно доказать гипотезу, а потом строить рабочие версии.

Его величество просчитался, если полагал, будто Ольер ли Брагоньер спокойно усидит в кресле. Соэру требовалось движение, работа мысли. Только среди протоколов, с пальцами в чужой крови он чувствовал себя живым.

Эллина едва поспевала за мужем. Тот не подлаживался под нее, говорил быстро, сыпал непонятными терминами.

Увлеченный делом Брагоньер не обращал внимания на состояние одежды. Она потеряла благообразный вид, а край сюртука и вовсе перепачкался в крови. Гоэта не делала замечаний: знала, бесполезно.

Наконец, появились следователь и судебный маг. За их спинами переминался с ноги на ногу сержант. Тот самый, который упустил преступника.

— Я уже сделал за вас половину работы, господа, — не подымая головы, сухо обронил соэр. — Смерть естественная, от обширной кровопотери. Рука поставлена, бытовая ссора исключена. Остальное — сами. Леди ли Брагоньер, — Эллина вздрогнула от непривычного формального обращения, — сделайте для господ краткую выборку.

— Эмм? — Гоэта растерянно смотрела на мужа.

Откуда ей знать, что тут важное?

— Положение тела, следы на теле, их характеристики, — подсказал соэр и, поднявшись с пола, отряхнул колени.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Только мерно скрипел карандаш в руках Эллины, да шелестели полы одежды новоприбывших. Затем звуки вновь ворвались в мир. Следователь осматривал дверной замок, маг — окно. Одного волновала, сама ли жертва пустила убийцу, второго — способ, которым последний скрылся из борделя.

— Ну? — поторопил Брагоньер.

Он уселся на край кровати, скрывая омерзение

от виды дешевого постельного белья не первой свежести.

— Перенос, — вздохнул судебный маг. — Координаты пока установить не могу, но постараюсь.

— Жертва знала преступника, — эхом отозвался следователь. — Никаких следов взлома.

— Заказчик, — безапелляционно констатировал соэр. — Бытовая версия под вопросом. Магия темная или светлая? — Вопрос адресовался волшебнику.

Тот пожал плечами. Артефактами переноса в равной степени пользовались все чародеи, но, однозначно, убийца — не гоэт, минимум третья степень. Иначе с артефактом не совладать.

— Скорее всего, использовали накопитель, — приглядевшись к тепловому фону, цокнул языком судебный маг. — Не удивлюсь, если уровневый, с дополнительным заклинанием.

— Запрос в университет, — тут же распорядился Брагоньер.

Дознаватель кивнул.

Вот ведь послал Дагор высшее начальство на его голову! Помнится, Следственное управление Сатии вздохнуло с облегчением, когда дотошного Брагоньера повысили. Как оказалось, напрасно.

— У вас? — Теперь пришло время сержанта краснеть, переминаясь с ноги на ногу.

— Игорный дом проверили, подозрительных задержали, — развел руками Грандон. — Об остальном сами знаете.

— Плохо, что знаю. Задержанных — в тюрьму до выяснения. Работать! — хлопнул в ладоши соэр. — Чтобы завтра в десять первые результаты, иначе и Управление, и стражу ждет проверка.

Подчиненные нахмурились. В любом учреждении полно недочетов и нарушений, найти легко. Взяток Ольер ли Брагоньер не брал, шантажа не боялся, на лесть не реагировал — шансов никаких. Значит, придется всю ночь возиться с убитым наемником и кучей задержанных, чтобы выстроить хоть какую-то версию.

— Пойдем! — Брагоньер тронул жену за плечо и забрал у нее блокнот. — Господа сами разберутся.

— А не разберутся, уволят и сошлют репу копать, — мрачно шепотом пошутил дознаватель.

Соэр метнул на него пристальный, изучающий взгляд, но промолчал.

Когда они вышли в коридор, Эллина указала на испачканный сюртук:

— Переоденься. Если едешь в клуб, в таком виде не пустят.

— Разумеется, — пожал плечами Брагоньер.

Гоэта держалась, но в голосе звенела обида.

Эллина не любила ночевать одна, обнимая подушку. Она ворочалась, ерзала, переживала. Обычно муж задерживался по работе, а она опасна, сложно сомкнуть глаза. Гоэта гнала прочь страхи, но подспудно все равно страшилась застать по утру в гостиной заместителя Брагоньера со скупым официальным известием. Королевский прокурор — мишень для преступников, темных — да мало ли, кого! Его величество тоже может в любой момент передумать. Брагоньер слишком много знал, нужен лишь из-за пользы короне. А вдруг он перестанет приносить ту самую пользу? Словом, поводов для ночных тревог достаточно.