Пылкая страсть
Шрифт:
Позднее в комнате Патриции, среди великолепия тропической ночи, Стивен заключил ее в объятия, и они предались любовным утехам.
Глава 30
«Либерти» поднял якорь и на всех парусах плавно заскользил по волнам, удаляясь от Кингстона. К полудню высокие горы Ямайки уже казались лишь небольшими темными возвышениями на горизонте.
После сражения с «Серпентайном» отношения между Стивеном и Патрицией уже не были ни для кого секретом, поэтому она перебралась в его каюту. Том Сазерленд вернулся на прежнее место,
Каюта Стивена была просторнее и удобнее, чем та, к которой привыкла Патриция, и потому она наслаждалась относительной свободой. Особенно ей нравилось устраиваться в мягком кресле с книжкой в руках, хотя, если Стивен не был занят на палубе, она предпочитала нежиться в его объятиях.
День за днем продолжалась эта безмятежная жизнь, и «Либерти» продолжал плавно скользить по водной глади, подгоняемый крепким юго-западным ветром. По пути их манили острова с чистыми песчаными пляжами и горами, поросшими буйной растительностью, посреди голубых мерцающих вод.
Вечером, если Стивен не стоял за штурвалом, Патриция часто садилась к нему на колени, а он работал за письменным столом. Капитан часами изучал мели и рифы, обозначенные на морских картах, лежащих на полках над столом. Ему было необходимо постоянно прокладывать курс корабля и скрупулезно отслеживать маршрут на огромном глобусе, стоящем в углу.
Особенно Патриции нравилось стоять вместе со Стивеном за штурвалом. Вся команда уже спала, кроме впередсмотрящего. Она стояла в кольце рук Стивена, когда он управлял кораблем, и казалось, что они плывут по морю мерцающих звезд. Она чувствовала каждое движение его тела, а Стивен словно сливался с природой.
«Будь я художницей, изобразила бы Стивена на полотне», — подумала Патриция однажды ночью, когда он стоял за штурвалом.
— Ты влюблен в море? — задумчиво спросила она.
— Море изменчиво, как женщина. Ее глаза могут быть голубыми и теплыми, зелеными и холодными или темными и таинственными. Она может быть великодушной или вести себя предательски, быть спокойной и безмятежной, но в следующий момент становится яростной и неистовой. Бывают дни, когда она вялая и скучная, и ночи, когда она проявляет бурные чувства, становится прекрасной и пугающей. Она может успокоить и убаюкать нежными руками и вдруг без всякого предупреждения с яростью на тебя набросится. — Его голос звучал глухо и хрипло. — Она может убедить мужчину, что подчиняется ему, но всегда остается непредсказуемой и непокорной. Ты можешь только терпеть ее капризы, но никогда не сможешь покорить.
— Звучит так, что настоящей женщине бесполезно даже пытаться состязаться с морем, — тихо сказала Патриция. Его темно-синие глаза устремились на нее.
— Некоторым женщинам удается заставить мужчину пожертвовать всем ради той, кого он любит, Тори. Даже честью.
Патриция нежно обхватила ладонями его щеки и заглянула в его настороженные глаза.
— Женщина, которая искренне любит, никогда не станет требовать жертв от любимого. Она скорее откажется от собственной чести, чем позволит ему поступиться своей. Тебе следует об этом знать, Стивен Керкленд.
Она поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы, а
Несколько раз за время плавания на горизонте появлялись корабли под британским флагом, и чем ближе к Бостону, тем чаще случались такие встречи. Патриция чувствовала, что Стивен испытывает дополнительную тревогу из-за присутствия на борту женщин. Ветер сменил направление, и ход корабля замедлился, тем не менее по всем признакам они должны были прибыть к месту назначения на следующий день.
На закате с мачты раздался громкий крик:
— Корабль по правому борту! Еще один — по левому! Третий — прямо по курсу!
Стивен бегом бросился на капитанский мостик. Том Сазерленд, стоящий у штурвала, уже рассматривал корабли в подзорную трубу.
— Они под британским флагом, — мрачно сказал он, протягивая ее Стивену.
Британские корабли быстро приближались к «Либерти» с попутным северо-восточным ветром. Они отрезали небольшие бухты и рифы, где «Либерти» мог бы от них укрыться. Стивену ничего не оставалось делать, как развернуть свой корабль и двинуться в обратном направлении прежним курсом.
Час спустя худшие опасения Стивена подтвердились: те же три судна их преследовали. Линейный корабль «Король Георг» с сотней орудий двигался в центре клина, образуемого двумя фрегатами — «Августа» и «Ливерпуль».
На нижней палубе «Либерти» не осталось ни одного человека. Все поднялись наверх, и Патриция с Барбарой вместе с командой с тревогой наблюдали за приближением британских кораблей. Плащи женщин намокли от мелкого моросящего дождя.
Вся команда устремила свои взоры на капитана, который стоял на юте в глубоком раздумье. Он знал, что британские корабли намного превосходят «Либерти» по огневой мощи и столкновение с ними грозит гибелью. Следует ли спустить флаг, пока никто не пострадал?
Стивен посмотрел на небо, как бы ища ответа. Мелкие капли дождя тотчас забрызгали его лицо, и он раздраженно их смахнул.
Уже стемнело, и на небе не было ни звездочки. Луна скрылась за густыми темными облаками, грозящими в любой момент разразиться ливнем. Мозг Стивена лихорадочно работал, стараясь уцепиться за слабую надежду.
В голове почему-то вертелось название города — Дан-ди. Он старался отделаться от назойливой мысли. Битва при Данди не была даже морской! В этом сражении участвовал его предок Роберт Керкленд во времена свержения Кромвелем короля. Повествование о том, как блестящий шотландский генерал Джеймс Грэхем, будучи окруженным превосходящими силами противника, ночью развернул свое войско и в темноте проскользнул мимо врага, переходило из поколения в поколение Керклендов.
Едва заметная улыбка тронула уголки губ Стивена.
— Уведите женщин вниз, Сазерленд. Погасите все огни и обеспечьте полную тишину на корабле. Никто не должен разговаривать или шуметь. — Увидев недоуменное выражение лица Тома, Стивен усмехнулся. — Вспомните битву при Данди, мистер Сазерленд!
Несколько секунд Том ничего не мог понять. Когда же до него дошло, лицо молодого человека расплылось в широкой улыбке.
— Мы развернем корабль и в темноте попытаемся проскочить мимо них! — сказал Стивен.