Пылкие мечты
Шрифт:
– Ты уверен – это именно та карета? – спросил один из наблюдавших, указывая на карету, которая час назад подъехала к конюшне. Лошадей уже сменили для следующего перегона. Кучер и грум уже выпили по пинте эля и теперь стояли у кареты, осматривая новую упряжь и болтая со здоровенным кузнецом и его перепачканным сажей подмастерьем.
– Все сходится, – заметил главарь. – Карета красноватого цвета и приехала в положенное время. И девка подходит по описанию.
Он не сводил глаз с медно-рыжих волос молодой девушки, стоявшей перед открытой дверцей кареты и беседующей с кем-то внутри.
– Прикинь-ка,
– Ты, жалкий дурень! Делаем все как договорились, – хрипло ответил третий. – Они хотят, чтобы мы пустили ей пулю в голову после того, как она сделает свое дело в Грет-на-Грин. Нам за это заплатят больше, чем за дюжину ограблений почтовых карет на Сент-Олбанс.
– Подожди-ка! Кого это ты назвал жалким дурнем?
– Хватит! – Главарь не сводил глаз с жертвы. – Выжидаем, следуем за ними, держась на расстоянии, чтобы не вызвать подозрений, а потом убиваем – и все шито-крыто.
Люди вместе с лошадьми подались чуть назад, когда пассажир, сидящий в карете, спрыгнул на землю и потянулся. Это был настоящий гигант, и от бандитов не укрылось, что он вооружен шпагой. И скорее всего в карете были еще и пистолеты. Многие экипажи в то время были оснащены особой стойкой для хранения оружия. Он обменялся парой слов с возницей и грумом, а потом повернулся к женщине.
– Здоров верзила, хлопот с ним не оберешься, – уныло протянул один из бандитов. – Все же лучше не трогать его, раз так велено.
– Кто его знает, вдруг он станет поперек пути, когда мы набросимся на девчонку?
– Говорю вам, ребята, не бойтесь его, – заявил главарь. – Он не будет нам мешать.
Она стала неотъемлемой частью его жизни – и сколько он ни пытался переломить себя, у него это не получалось. Он бродил вокруг Гринбрей-Холла в надежде хотя бы раз увидеть ее тайком. Он всегда старался бывать там, где, как он знал, бывала она. Но несмотря на это, весь остаток весны он держался вдали от замка – из-за непонятного страха остаться с ней наедине. Он боялся, что его оставит та крохотная доля самообладания и уверенности, которую совсем недавно он обрел снова.
Верная себе, Эмма едва замечала его на людях. В компании она ограничивалась общими фразами и никогда не разговаривала с ним, даже когда никого не было поблизости. Она равнодушно проходила мимо, и в ней не было заметно ни следа былой сердечности. Когда в Баронсфорд снова пришло лето, он вновь стал наведываться в свой замок.
Эмма больше к нему не приходила. Ее равнодушие наводило на мысль, что их первый поцелуй – это просто плод его воображения. Он чувствовал себя дураком – стоило ли придавать так много значения тому, что наверняка очень мало значило для нее? Но однажды, возвращаясь днем в Баронсфорд через Олений парк, он стал свидетелем события, которое его потрясло.
Где-то впереди он услышал веселые голоса. Приблизившись, он увидел Эмму и Дэвида. Они были вдвоем на лесной вырубке около небольшой заводи, которая протокой сообщалась с Твидом. Дэвид, лежа на плоском камне,
Как только он подошел к самому краю леса, его остановил взгляд Эммы, устремленный в его сторону. Он не расслышал, что сказал Дэвид, но Эмма перестала смеяться. Внезапно она села на скалу, положив руку на грудь Дэвида, но при этом ее глаза были обращены на него.
Когда он увидел, как она наклонилась и поцеловала Дэвида в губы, он повернулся и убежал обратно в лес, и бежал до тех пор, пока не свалился в изнеможении.
Глава 5
Какой бы страстной, глупой и по-детски наивной ни была ее влюбленность в этого высокого красивого варвара, но теперь с ней точно покончено. Любовь в ее сердце исчезла, она растворилась, словно утренняя дымка в прозрачном воздухе. Что он о себе мнит, если позволяет себе обращаться с ней так ужасно грубо и отвратительно? Она не преступница. По какому праву он запер ее как какую-то бродяжку или мошенницу? Дэвид даже не приходится ей родственником. Что бы он там ни говорил, но все, что он делал до сих пор, никак не походило на защиту.
Он вел себя как настоящий тиран.
Гвинет как заведенная мерила шагами комнату – шесть шагов в одну сторону и шесть обратно. Возмущенная и раздосадованная, она не могла заснуть. Поднос с едой, поставленный на сундук рядом с кроватью, Гвинет давно выбросила на улицу из окна второго этажа. Отвратительный мужлан, он даже не пожелал разделить с ней трапезу! Дэвид попросил, чтобы ее сундук подняли в крохотную каморку, которая почему-то называлась гостиничным номером, затем приказал, чтобы ей прямо в номер подали еду, и удалился, повернув тяжелый ключ в старом замке.
Гвинет не знала, чем она прогневила небеса и заслужила подобную участь. Сколько ни старалась, она не могла взять в толк, что в нем было такого, что всегда привлекало и манило ее.
Гвинет подошла к окну и посмотрела вниз на узкую улочку, огибавшую трактир. Прямо под стенами дома протекала вонючая канава с нечистотами, за которой виднелся заброшенный выгон. Она даже разглядела открытые ворота в конюшне, примыкавшей к гостинице. Поодаль стояло еще несколько домов. Гвинет еще раз оглядела улочку от начала и до конца. Ее удивило, почему никто не отозвался на ее крики о помощи.
И почему сэр Аллан не последовал за ними? Она так надеялась, что он передаст ей весточку через кучера, в которой назначит время и место встречи. Он мог бы и сейчас легко подойти к ее окну. Она так нуждалась в его помощи.
Положение было грустным. В ее рассказах мужчины в отличие от всех известных ей реальных представителей мужского пола выглядели настоящими героями.
Гвинет оглядела тесную, убогую комнатушку. Дэвид даже не потрудился найти приличную гостиницу! Когда они прибыли сюда, она увидела с полдюжины подвыпивших фермеров, собравшихся в пивном зале вокруг дымного очага, а также полную служанку. Учитывая состояние гостиницы, в частности и ее номера, Гвинет предположила, что здесь не убирали месяцами, а вполне возможно, что и годами.