Пылкие мечты

Макголдрик Мэй

Вайолет нервно наматывала вокруг пальцев какой-то лоскуток и вспоминала, как всякий раз, когда она приходила в деревню, ей на пути попадался красивый зеленоглазый великан, который, увидев ее, приподнимал в знак приветствия шляпу или делал комплименты по поводу ее внешнего вида.

– Миссис Пейдж, домоправительница в Мелбери-Холле, которая пару раз видела меня с Недом, советовала быть с ним поосторожней. Но как раз в это время мне исполнилось восемнадцать лег, и я считала, что знаю, что делаю. Я искала себе мужа.

Вайолет почувствовала,

как от смущения у нее покраснели щеки.

Несмотря на приближение зимы, холодный воздух и мерзлую землю, раннюю темень и угрожающе раскачивавшиеся деревья, Вайолет встречалась с Недом на краю деревни не реже двух раз в неделю, с замиранием сердца выслушивая его льстивые речи и обещания.

– Я… я по своей воле легла к нему в постель. – Она с трудом подбирала слова. – Но сразу же после этого узнала о вероломстве Неда. У него, кроме меня, были и другие любовницы в деревне. В то же время я вдруг обнаружила, что Нед Кранч состоял соглядатаем на службе у врагов моей госпожи и держал их в курсе всех событий, происходящих в Мелбери-Холле.

– Подлый пес! – брезгливо поморщилась Гвинет.

– Но это еще не все – я узнала, что Нед женат и имеет целую ораву ребятишек.

Гвинет положила руку на плечо Вайолет.

– Как это все ужасно! Что же было дальше?

– Дух мой не был сломлен, и я надеялась исправить свою ошибку, забыть Неда и делать вид, будто со мной ничего не случилось. Но действительность разбила все надежды, ибо вскоре я поняла, что ношу его ребенка.

В отчаянии Вайолет бросилась к Охеневаа, умоляя помочь ей избавиться от ребенка до того, как признаки беременности станут очевидными. Однако темнокожая целительница отказала ей, а потом помогла понять важность этого события в жизни каждой женщины. Спокойно все обдумав, Вайолет поняла, что ей надо делать. Она будет носить своего ребенка, не обращая внимания на пересуды.

– У меня не было выбора, кроме как открыто посмотреть правде в глаза и принять неизбежное. Моя госпожа и лорд Эйтон в это время жили в Баронсфорде, тогда как мне угрожало уже другое несчастье. – Вайолет поежилась. – Однажды утром меня навестила новая подруга Неда и сообщила, что этой ночью он собирался поджечь Мелбери-Холл. Я немедленно отправилась в Сент-Олбанс. Я пришла в трактир, где он сиживал довольно часто, – надеялась пробудить в нем остатки совести.

– Тебе удалось его найти?

Вайолет кивнула:

– В Сент-Олбансе я многое узнала и получила доказательства его коварства. Там он встретился с Джаспером Хайдом, заклятым врагом леди Вентворт. Подслушав обрывок их разговора, я узнала об их намерении поджечь Мелбери-Холл и похитить Охеневаа той же ночью. Его подруга сказала мне правду.

Вайолет вспоминала, как услышанное ошеломило ее. Она не знала, как ей остановить их, и в то же время не сомневалась, что должна им помешать.

– И что же ты сделала?

Воспоминания о том, что она сделала, до сих пор казались ей дурным сном.

– Я встретила его в

узком проходе в самом низу лестницы. Попробовала отговорить его от задуманного, но Нед был глух к моим мольбам. Он обвинил меня в попытке присвоить часть причитающейся ему доли. И тогда я убила его.

Она вонзила нож ему в грудь, а затем наблюдала, как умирает отец ее будущего ребенка, умирает такой отвратительной смертью.

– Он был таким злым, и я должна была его убить. Тем самым я спасла своих друзей в Мелбери-Холле. Но, погружая нож в его черствое сердце, я знала, что лишаю себя не только будущего, но и всего, что было мне дорого.

Гвинет приподнялась на локтях и удивленно спросила:

– Что же случилось потом? Ты ведь была беременна. И ты была одна.

Выбежав из трактира во мрак ночи, Вайолет знала, что у нее одна дорога – убежать отсюда как можно дальше.

– Я убила человека. Мне надо было скрыться, чтобы позор не пал на мою мать и бабку. Или на Мелбери-Холл.

Вайолет слабо вздохнула.

– У меня было десять шиллингов и несколько пенсов. Единственным выходом для меня было попасть на дневной почтовый дилижанс, отправляющийся на север.

– Но наверно, ты не слишком далеко уехала? – прошептала Гвинет.

– Да, далеко я не уехала.

Вайолет взглянула на свои мозолистые руки.

– Когда деньги кончились, я пошла от деревни к деревне, от поместья к поместью и всюду просила дать мне работу. У меня не было рекомендаций, не было жилья, и я быстро обнаружила, что та работа, которую мне предлагали, ограничивалась исключительно мытьем полов или подачей пива в трактирах. Иногда я работала несколько дней, а порой и несколько часов, а потом снова оказывалась на улице.

– Как долго это продолжалось?

– Месяцы, – ответила Вайолет, вспомнив о том, что тогда она перестала следить за ходом времени. – Иногда во время моих скитаний я жила вместе с бродягами. Вообще в своем большинстве это хорошие, добрые люди, они проявили ко мне участие, особенно когда женщины обнаружили, что я беременна. Однако почти все они стремились в порт, чтобы сесть на корабли, отправляющиеся в Америку. Я кочевала из одной группы в другую, а затем в следующую, пока они терпели меня.

– Ты не хотела покидать страну?

Вайолет потрясла головой:

– Я все время беспокоилась о моем ребенке – если я умру при родах, что с ним тогда будет?

Часто во время своих скитаний Вайолет даже не знала, где она находится, хотя и догадывалась, что она не так далеко забралась на север, чтобы оказаться в горной Шотландии. Впрочем, она никогда не уходила на юг дальше границы. После того как однажды Вайолет поняла, что оказалась далеко от Баронсфорда, она уже больше не удалялась от него, разве что на несколько дней пути. Она знала, что Баронсфорд был одним из тех мест, где она могла бы оставить свое дитя в надежде на то, что самая сострадательная женщина на свете непременно позаботится о ее ребенке.