Пышка с характером
Шрифт:
– Вы что? – возмутилась она. – Это клевета! Георгий Константинович как специалист вам объяснит, что я могу в суд на вас подать! У меня жених есть! Вы меня оскорбляете!
– Нас с Мариной Игоревной связывают исключительно деловые отношения, – поддакнул адвокат.
– А «Виагру» ты для кого покупал? – поперла на него Жулечка.
– Сюрприз тебе хотел сделать, – проблеял припертый к стене муж.
– Чего ж не сделал? Раньше сожрал?
– Нет, – обрадовался он. – В ящике лежит. Могу показать!
– Покажи!
Злобно
– А к нашей беседе, милочка, мы еще вернемся.
«Надеюсь, у нас не будет темы для разговора», – подумала Маруся и побрела за Вадимом Сергеевичем.
Захлопали окна, сотрудники вернулись на рабочие места.
– Нет, ну ты представляешь? Даже с этим стариком и то ничего не вышло! – Маруся сердито гремела тарелками, разбрызгивая воду. Дина меланхолично пережевывала еще теплое песочное печенье. – Не понимаю: откуда она узнала?
– Да сядь ты! Я не могу разговаривать с твоей спиной, – сказала Дина, отправив в рот последнюю печенюшку. – Марин, не пора ли взяться за ум и заняться фигурой? Один раз у тебя получилось.
– Как ты это представляешь? Я вечером не то что упражнения делать не могу, я перед телевизором еле сижу.
– А ты не сиди, ты встань и маши ногами, приседай.
– Ну хватит, мне не двадцать лет. Не верну я себе фигуру никакими приседаниями.
– Можно сделать операцию, – пробормотала Динуля, глядя я окно.
– Усыпить меня, чтоб не мучилась? – раздраженно пошутила Маруся, грохнув чайник на плиту.
– Жир отсосать, кожу подтянуть, будешь как новенькая.
– Конечно! Как штопаный носок.
– Клиника хорошая есть. Я не настаиваю, а предлагаю.
– Предлагает она, – шмыгнула носом Маруся. – Вся жизнь под откос. За что мне это? Девчонки хихикают, мужики не смотрят. А я хочу, как все! В кино по выходным, по-семейному. На дачу! В гости! Куда ни придешь, вечно сватать начинают: молодая, красивая, обеспеченная. А женихи не знают, как от меня сбежать!
– Вот и похудей хирургическим путем. Дорого и быстро. Что у тебя, денег на эту ерунду не хватит?
– Не в деньгах дело. Не верю я.
– А ты поверь, – оживилась подруга. – Я тебя к такому доктору сведу. Гений скальпеля.
– Ага, виртуоз пилы и топора. Он что, мужик?
– Почему? Женщина. У тебя комплекс?
– Нет у меня ни комплексов, ни счастья в личной жизни, ни перспектив.
Через несколько дней Динуля волокла слегка упиравшуюся Марусю по нежно-кремовому кафелю дорогущей клиники.
– Еле уговорила врача. Не вздумай удрать. Сейчас! – Она сунула голову в дверь. – Добрый вечер, а мы к вам. Можно? Давай! – толкнула
Сама Дина осталась в коридоре. Оглядевшись, Маруся поняла, что никаких унизительных осмотров с раздеванием не будет. Кабинет немедицинский: никаких железяк, смотровых кушеток и прочих атрибутов.
– Присаживайтесь, – ласково сказал доктор, быстро писавший что-то, сидя к ней спиной.
«Мужик все-таки», – расстроилась Маруся. Рассказывать про свои проблемы женщине было бы проще.
Врач крутанулся на кресле и внимательно посмотрел на устраивавшуюся на диванчике пациентку.
– На что жалуемся?
– Ты?! – оторопела Маруся.
На нее смотрел Стас. Слегка изменившийся, с темными кругами под глазами, с небольшими плавными залысинами на высоком лбу. Она покраснела и выпалила:
– Это что, нарочно? Вы с Динкой специально подстроили?
– Специально, – кивнул он. – Нарочно. Выслушай меня! – крикнул он Марусе, рванувшей к выходу. – Дверь закрыта, ее можно только сломать.
– Я сломаю, не сомневайся! – прорычала она, колотя ногой по тонированному дубу.
Дина, позвякивавшая с противоположной стороны двери связкой ключей, удовлетворенно хмыкнула. Стас скрутил Марусе руки и сильно тряхнул.
– Во, давай, а теперь еще по морде мне, для полноты картины!
– Марина, выслушай меня! Дай мне десять минут, а потом можешь уходить, если захочешь.
– Захочу! Я на тебя жаловаться буду!
– Кому?
– Начальнику!
– Я здесь начальник. Давай, начинай. Все жалобы пациентов разбираются и обсуждаются на общем собрании администрации.
– Нам не о чем разговаривать.
– Я не хочу разговаривать, я хочу высказаться, чтобы в будущем между нами не осталось невыясненных вопросов. – Стас снял очки и устало потер переносицу.
Внезапно Марусе стало его жаль:
– Время пошло. Говори, что ты хотел сказать.
То, что она услышала, напоминало сюжет мыльной оперы. Стас не уложился в отпущенные ему десять минут, но Маруся не перебивала. Ее переполняло чувство вины, обиды, потери. Оказывается, если бы не дурацкая ревность, жизнь сложилась бы по-иному.
Злата, потерявшая перспективного мужа и уверенная в своей неотразимости, решила вернуть то, что так опрометчиво упустила. Расшатав Марусины нервы дурацкими звонками с полунамеками, она подкинула Стасу злосчастную записку. Глупая Маруся поверила злобным каракулям, а не любимому человеку, за что и была наказана. Ей, однажды уже обманутой, везде мерещилось предательство, ситуация казалась предельно ясной, подозрение, посеянное Златой, попало на благодатную почву. Маруся сама додумала то, чего не знала. То, что своим недоверием она вынудила Стаса признаться в измене, окончательно вогнало ее в краску.