Пышка с пробегом
Шрифт:
– Это лосик, наверное. Когда ты его сбил, перед смертью…
О, боже. Боже, господи, за что? За какие грехи? Ну да, я не жил праведником, конкурентов не жалел никогда, персонал в своих центрах через колено гнул. Но вот это вот все я не заслужил.
– Лиза…
– Бетси, дорогой, мы же договорились.
– Мы ни о чем не договорились, – уже не сдерживаясь заорал я, в моторе что-то взвыло, или не в моторе, может это у меня из ушей уже пар валит, как из закипающего чайника со свистком. – И сбил я бабу. Не собачку, не сохатого. Я человека сбил сегодня, ты понимаешь
– Слава богу не собачку, – хныкнула чертова дура. Так, надо просто разобраться со своей жизнью раз и навсегда. Просто… Я резко вжал педаль тормоза в пол. Джип, скрипя шинами, встал как вкопанный посреди оживленной дороги. Раздались недовольные клаксоны, но мне плевать сейчас было на все. Я хотел только придушить гребаную Дездемону, с губами пельменями и глазами-пуговицами, обрамленными слишком длинными ресницами.
– Не собачку? Не собачку твою мать? Лиза. Что ты за…
– Ууууууу, – взвыло что-то со стороны багажника. Я вздрогнул. Вой звучал потусторонне и ужасающе. Не мог никто выть в моем багажнике. Позвоночник превратился в ледяной гребень, и яйца поджались как у сопляка.
– Кто там у тебя? – в глазках пупсячьих Лизы зажегся огонек интереса. Я сунул руку за сиденье в поисках биты. Сейчас я был даже рад, что она рядом. Сроду никого не боялся, но сейчас… И вонь эта еще, видимо, свела меня с ума. – Баба которую ты сбил? Бобик, ты отбитый вообще? Она ожила что ли? В зомбака превратилась и теперь мозги наши съест?
– Твоими она точно не наестся, – хмыкнул я и начал выбираться из машины. – Что у тебя в башке вообще?
Багажник я распахнул резко, замахнулся битой и чуть не сдох от вони, заслезились глаза. Но даже сквозь пелену, застилающую мои ясны очи я понял, машину придется сжечь в могильнике для ядерных отходов. Нет, сначала напалмом ее всю прожарить, а потом скинуть в жерло вулкана.
И из всего этого вонючего ада, на меня уставилось два шоколадных глаза ужасного говномонстра.
– Собачка, – засюсюкала Лиза. Материализовавшаяся рядом как призрак. – Роб, ты монстр. Собачку в багажник запихнул бедненькую.
– Собачку, – завороженно повторил я, наконец сфокусировавшись на отвратительном лохматом жиробасе, непонятной окраски. И пытаясь сообразить, откуда тут взялось это чудовище. Надо просто выкинуть тварь в придорожные кусты, только вот как ее взять в руки? Перчатки у меня были в бардачке кожаные. Хрен с ними, можно пожертвовать.
– Роб, его надо в ветеринарку отвезти. Хорошая собачка, может у него чип есть. Найдем хозяйку. Как ты тут очутился, бедненький? Плохой дядька Бобик тебя в багажнике запер, – засюсюкала дура, руша все мои планы по избавлению от курчавого монстра и от этой идиотки. Интересно, откуда… Твою мать. Что там несла эта дура сбитая. Хер. Этого уродца зовут Хер.
Моя жизнь превратилась в херовый провинциальный балаган. И катится под откос набирая скорость. Я, Роб Соклов везу воняющее адом отродье в клинику в которой лечат постоянно болеющую лысую крысу моей любовницы. Папа бы мой мной «гордился».
– Прекрасный пес. Немного раскормленный. Но видно, что чистокровный. На животике, вот тут, видите, клеймо заводчика. И чип есть, –
– Так прикажите отвезти этого кобеля ей. Цена значения не имеет. Я заплачу, – прорычал я, борясь с дурнотой. Лизка, сука, свалила еще. У нее маникюр и обертывания, мать ее.
– У нас такой услуги нет. И я думаю… В общем. На собаку ориентировка. Ее ищет полиция. Нам не нужны проблемы. Вы понимаете?
– В смысле? – ошалело спросил я. Это шутка что ли какая-то? Они тут все что ли мозгом поплыли? – Слышь, Айболит, ты что несешь? Какая к херам ориентировка?
– Хозяйка пуделя подала заявление в полицию, о краже пса. Вот, смотрите, – повернул ко мне экран ноутбука добрый Пилюлькин. – Думаю, что вам самому стоит разобраться с ситуацией, во избежание проблем. Вот адрес.
Охренеть. Просто офонареть. Опускаюсь все ниже и ниже. Загреметь на зону из-за сраного пуделя просто верх долбочизма. Думал, что дно было утром пробито, хер там. Ушастый рыжий Хер, глядящий на меня чертовыми шоколадными глазами, болтающий львиным хвостом и вываливший розовый язык. Я убью эту чертову толстуху. А потом я убью придурка пуделя. А потом…
– Адрес давай, – рявкнул я на ни в чем неповинного Айболита. – И переноску, я эту тварь на сиденье не посажу.
Пудель вдруг стрелой метнулся в мою сторону через стол доктора, врезался в меня словно болид и облизал мне лицо. ААААААА!
Глава 7
О, нет, только не это!
Беда никогда не приходит одна.
Боже, блины! За что?
Я сдохну одинокой толстухой, обожравшись до заворота кишок.
Стакан воды мне будет некому подать.
Ритка предательница и выдра.
Боже, спаси отбитую джипом Катю.
Где же ты, мой… Хер…альдиньо?
В подъезде пахло блинами и вытопленными шкварками. Нет, не так. В подъезде ПАХЛО блинами. Душераздирающе и головокружительно. До спазмов голодных в животе и бешеного слюноотделения и головокружения. А это могло означать только одно…
– Ну, мне пора, – суетливо вякнула предательница Ритка, и заозиралась по сторонам, явно ища окно в которое можно отступить. – Там я утюг на включённой плите забыла, вроде. И, скорее всего, у меня прорвало все трубы в квартире. И в подвале тоже все прорвало. А еще свечи самовозгорелись и теперь там наверное пожар бушует.
– Ничего. Его зальет водопад из прорвавшихся труб, – трусливо выдохнула я, поборов желание вцепиться в рукав Риткиной душегрейки, чтобы она не «сбегла».
Ритка снова зыркнула на окно, явно прочтя мои коварные мысли и, распластавшись блином по стене, боком двинула к свободе.