Пышка
Шрифт:
ХОЗЯИН. Здорово, говорю, вы, сударь, ударились.
ХОЗЯИН. Сильна, я гаварить, ви, сударь, стукнулся…
ОФИЦЕР. Не надо делать из меня дурак! Ето мазель ударить миня этим штучка-дрючка. И я есть очень злой. Я буду фсех фас пытать боно калёным железяка, а потом расстрелять. Завтра пытать и расстрелять.
Но я ни буду фас пытать и расстрелять, если мазель будит меня утешить. Тогда я отпустить фас.
ПЫШКА. Ни за что!
ОФИЦЕР. Тогда я пытать фас калёным железяка и расстрелять.
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Давайте я, сударь, буду вас утешать.
ОФИЦЕР. Фи? Фи изволить смеяться?
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ (прихорашивается). Отчего ж, сударь, я очень даже искусна в некоторых, так сказать, вещах… Дорогой, подтверди…
Г-Ф ЮБЕР. Да я б не…
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Цыц! Подтверждай!
Г-Ф ЮБЕР. Точно так, сударь.
ОФИЦЕР. Мочать! Фи есть страшный и безобразный усатый дубина и миня есть тошнить от фас.
Г-ЖА ЛУАЗО. Тогда я, может, подойду вам, сударь?
ОФИЦЕР. И фи мочать! Я любить горячий мазель. А фи ни есть горячий мазель. Фи есть бремно. Яцно? Я хотеть мазель.
ОФИЦЕР. Так мазель согласен?
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Мазель согласна.
ПЫШКА. Ни за что!
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. А я говорю, мазель согласна.
ОФИЦЕР. Мочать, усатый дубина! Я спрашивать мазель. Мазель согласен?
ПЫШКА. Нет.
ОФИЦЕР. Тогда я фсех расстрелять до смерть.
ПЫШКА. Мы не боимся смерти, сударь. Здесь все до одного герои.
Г-Ф ЮБЕР. Не скажите, мадам…
ОФИЦЕР. Мазель согласен?
ПЫШКА. Нет.
ОФИЦЕР. Карашо. Я давать вам думать до утро. А потом калёный железяка очинь боно-боно и расстрелять.
ПЫШКА. Как вам угодно, сударь.
ОФИЦЕР. Я давать думать. (Пошёл наверх, зевает.) А фи смотреть ни убегать, а то я фас ни расстрелять, а садить на кол. А
Ушёл.
Бесконечная пауза.
ХОЗЯИН. Дааа… Вот вы и отъездились, господа. Сочувствую. Сбежать не сбежишь. В каждом доме солдафоны. Придётся помирать…
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Как это? Это никак не возможно. Решительно никак не возможно. Я еще должна сделать самое главное дело своей жизни. Я должна удалить усы новым раствором господина Гильотена…
Г-Ф ЮБЕР. А у меня в Англии шестьсот тысяч отложены на чёрный день, и я не имею никакой возможности умирать, покуда, не прокучу всё до гроша…
Г-Н ЛУАЗО. А мне еще предстоит изобрести перпетум мобиле из тележного колеса и зайти в анналы и обессмертится навеки…
Г-ЖА ЛУАЗО. А я хотела купить себе золотые зубы в Гавре и грызть ими орехи. И еще тыквенные семечки…
ПЫШКА. А я хочу… (Поглядела на Корнюде.)
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Нет уж, милочка, вы сейчас же пойдёте к этому солдату и выполните свой долг.
ПЫШКА. Это невозможно.
Г-Н ЛУАЗО. Ничего невозможного не бывает. Это доказано наукой.
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Что вам стоит, дорогая? Одним больше, одним меньше. Пустяк…
ПЫШКА. Это невозможно.
Г-ЖА ЛУАЗО. Вы спасёте себя и нас, дорогая…
Г-Ф ЮБЕР. Если вы беспокоитесь насчёт оплаты, мадам, то я даю вам своё слово, что мы вас щедро вознаградим.
ПЫШКА. Это невозможно. Франция не продается.
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Мы вам приказываем, мадмуазель!
ПЫШКА. Нет!
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ (идёт на Пышку). Как вы смеете говорить с нами в таком тоне, продажная тварь! Мы не потерпим! Мы чистые и непорочные! Вы сейчас же пойдёте к нему и отдадитесь! Вы продажная девка и должны отдаваться! Ясно вам?! Мы приказываем вам, продажная девка!
Г-Ф ЮБЕР (идёт на Пышку). Мы приказываем вам!
Г-Н ЛУАЗО И Г-ЖА ЛУАЗО (идут на Пышку). И мы приказываем…
КОРНЮДЕ. Оставьте её!
Г-НЯ ДЕ БРЕВИЛЬ. Во имя всего святого сборища, молодой юноша, не суйтесь!
КОРНЮДЕ. Оставьте её!
Г-Ф ЮБЕР. Отойди, сынок.
КОРНЮДЕ (схватил саблю). Стойте! Я буду сражаться! Стойте!