Пытка любовью
Шрифт:
– А вот самым лучшим был Игорь, - подводил итоги Хрыч, - У него и отряд всегда первое место занимал, хотя он никогда и не бегал, и ни на кого не кричал.
А так, - скажет мне заварить чаю, - я заварю. А он посадит меня здесь, напротив себя, и говорит мне, что могу пить чай и хоть спать, но сидя. Можешь, говорит, и не слушать, только сиди.
А сам сядет напротив и читает свой английский вслух, - чурюм-джюрюм, чурюм-джюрюм. А я напьюсь чаю и сплю, - улыбался шнырь своим приятным воспоминаниям.
Раздались смешки, и опять стал слышен гомон голосов.
– А
– спросил кто-то Игоря, - Он же всё равно в нём ни бум-бум, ничё не понимает.
–
– А чтобы не подумали, что я тут сам с собой веду беседы, - пояснил Игорь, - Стены-то тонкие, один лист ДСП, - кивнул он на стену.
– А-а-а, - раздалось понимающее.
Вскоре Игорь уже застилал свою постель во втором проходняке у окна. А вечером, засыпая, он почувствовал, что как бы какой-то груз спал с его души. В отряде он был уже избавлен от глаз и ушей работников больнички.
– Хорошо, что хоть на время избавлюсь от этой осторожности, а то она уже чуть не съела меня с потрохами. Жил там как в стане врага, с натянутыми нервами, - подумал он и уснул крепким сном.
УЧЕНЬЕ - СВЕТ
На следующий день Игорь быстро обустроился на своём месте в бараке и решил после завтрака зайти к Юрке в отдел труда. Пропуск для хождения в зоне в одиночку у него был. Ранее он их наделал достаточно для своего отряда, и их пока не изменили. Идя в столовую, Игорь с удивлением увидел, что длинная часть г-образного барака, в которой, как говорил Юрка, хранился какой-то ментовский архив, была снесена полностью. Оставалась нетронутой лишь маленькая половина барака, в которой был отдел труда. В месте прежнего соединения, с торца кровли оставшейся части барака, из-под шифера, высовывались и торчали неровным оскалом чердачные доски перекрытия.
– О-о-о! Вот кого я не ожидал сегодня увидеть, - восторженно заговорил Юрий, когда Игорь вошёл в отдел труда, предварительно постучав в дверь.
– А мне как-то по шагам послышалось, что это он, - заметил Геннадий.
– Да и стук в дверь был такой же, как он и раньше всегда стучал.
– Тогда и чифирнём сейчас втроём за встречу, - сказал улыбающийся Юрий, пожимая руку Игоря.
– Садись за стол, - и он указал на стул, за которым прежде сидел Марик.
– Я тоже рад вас увидеть, - сказал Игорь, пожимая руку Геннадию.
– Вот только угостить мне вас нечем. Голяк. Вчера только из больнички выписали.
– Ничё, мы и это переживём, - пошутил в ответ Юрий.
– И не такое переживали, - добавил Геннадий, хохотнув.
За чаем Игорь узнал, что с работой у них всё в норме, справляются вдвоём даже лучше, чем когда был Марик, потому что за ним надо было всё всегда проверять и исправлять. Узнал и то, что Саня Шашников ушёл на посёлок.
– А зачем это у вас полбарака снесли?- спросил Игорь.
– Да строить там чего-то надумали, - ответил Юрий, - И эту часть потом снесут.
–
– А Яша или Мансур к вам больше не заходят?- поинтересовался Игорь.
– Мансура угнали куда-то на другую зону. Он же за КГБ числится, - ответил Юрий, - А Яшу говорят, готовят для актировки. Наверное,
–
Актировка - это освобождение заключённого из мест лишения свободы, в связи с тем, что по медицинским документам утверждается, что этот заключённый должен вскоре умереть от уже неизлечимой болезни. Но по актированию из этой зоны ещё никогда и никто из зэков "на волю" не уходил.
– Ну, раз уже его братец за это взялся, то уйдёт Яша. Молодец, хорошее дело замутил, - заметил на это Игорь.
– Я вот тоже уже все три комиссии прошёл на посёлок, - заметил Юрий, - лишь суд пройти осталось.
–
– Желаю тебе удачи и успеха, - отреагировал на это Игорь.
– Ну, а ты? Говорил со своим отрядником насчёт химии?
– поинтересовался Юрий.
– Говорил, - ответил Игорь, - ещё до больнички. Обещал подготовить на меня документы. Сейчас вот ещё раз поинтересуюсь у него, как увижу.
–
– Я же тебе рассказывал, как я заранее готовился к этому, - заметил на это Юрий, - Вот и ты заранее постарайся всё обдумать и предпринять всё что нужно.
–
– Постараюсь, - сказал Игорь, - Я ведь многому учусь у тебя. Как говорится, ученье - свет.-
– Ага, а неученье - чуть свет - и на работу, - хохотнул Геннадий, и все весело рассмеялись.
– Я у тебя тоже многому чему научился, - сказал Юрий, - Гравюры вон уже могу строгать, - а потом заговорил намного тише, даже чуть наклонился над столом поближе к Игорю, - Тут есть ещё одна интересная информация. У нас в зоне появился новый начальник спецчасти. Часто сидит здесь в штабе, на втором этаже. А прежний в зону даже никогда и не заходил. Говорят, что за триста рублей он запросто делает заплатившему зэку уход "на химию".
Но это ещё не слишком хорошо проверенная мной информация. И я не знаю, самому ему дают, или через кого-то ещё. Ты поинтересуйся сам об этом по своим каналам. Но говорят, что два зэка уже ушли на химию таким образом.
–
– Это интересно, - также пониженным голосом отозвался Игорь, - Обязательно поинтересуюсь.
–
В этот же день в отряд ненадолго заходил Михалыч, и Игорь спросил его насчёт ухода "на химию". Оказалось, что Михалыч давно уже подготовил на него документы и только ждал выхода Игоря из больнички, чтобы подать документы на первую комиссию.
– Только смотри, - сказал Михалыч, - Я узнал, что с тубиком зэков "на химию" не пускают. Не положено. Я в документах об этом нигде не указывал, и постараюсь, чтобы их в твоих делах вообще не было. Но и ты не афишируй много о том, что ты освобождённый от работы как тубик. Чтобы об этом не знало зоновское начальство. А я постараюсь сделать всё, чтобы ты ушёл.
–
Все эти три "комиссии" были обычной совковой филькиной грамотой. Можно было бы и без этих комиссий подать документы зэка сразу на рассмотрение суда. Однако совковой системе было выгодно держать всех в строгом повиновении, тем более зэков в зонах, поэтому и был устроен такой спектакль с этими тремя комиссиями.