Пытка любовью
Шрифт:
– Ну, а если уж так, то уж я обязательно и договорюсь. А на этом и распрощаемся... до завтра, - вновь улыбнулась женщина своей очаровательной улыбкой, - А то у меня тут ещё много работы.
– неопределённо взмахнула она рукой.
– До свидания, Светлан Иванна!
– выпалил громко Чёрный, выходя из кабинета.
– До свидания, - сказал Игорь, глядя в лицо женщины. Он повернулся, и, переступая через порог, услышал за спиной чуть тихое, какое-то женское, и как бы заигрывающее, и чуть протяжное - До завтра.
–
Когда Игорь шагнул из кабинета
– Ну вот, - радостно осклабился он, - А ты идти не хотел... С тебя замутка чая!
– пошутил он, глядя на Игоря, - Слушай, давай ещё чифирнём? А то я на баб с такими ж...ми не могу спокойно смотреть.
–
– Давай, - согласился Игорь, - Я тоже... не могу. Да и на кого раньше было смотреть?
–
Они вновь заварили чаю и пили его, не вспоминая больше о сегодняшнем случае, но разговаривали, рассказывая друг другу, почему-то, различные случаи из их жизни "на воле". О зоне не говорили.
Игорь в эту ночь долго не мог уснуть, чего с ним почти никогда не случалось. Перед его глазами постоянно всплывали то лицо, то лишь одни глаза, то обаятельная улыбка Светки... Светланы... Ивановны. "Смогу ли я работать рядом с такой красотой?" - думал он, но отказаться от этого уже просто не мог.
"Ладно, - рассуждал он, - Поработаю хоть с вольным человеком, который без ментовских комплексов. Ведь это всё равно ненадолго. Хоть узнаю, может, немножко о том, как люди сейчас на воле живут. Только нужно отбросить все свои чувства на х... Закрыть их на замок. Намертво. Чтобы и духу их не было. Здесь на больничке столько глаз и ушей. Могут от зависти и жлобы такую кашу для тебя заварить, что до конца срока не расхлебаешь. А можно и другой срок схлопотать".
Он ворочался в постели с боку на бок.
"Кто ты для неё? Паскудный зэк. Как и для всех других вольняшек на воле. Там всех учат бояться зэков. Тебя ведь тоже когда-то так же учили. Да и она, скорее всего, такая же, как и все. Только виду не показывает. Бабы ведь хорошие артистки. Это давно известно. Но ведь у неё такое искреннее лицо. Нельзя же так притворяться. Это же так трудно! Это же адский труд, так притворяться! Да нет. Не может быть. А может у неё из близких кто-нибудь сидел или сидит? Да чего ты не спишь-то, идиот? Расчувствовался, урод зоновский. Спи, скотина".
Но сон не приходил. А мысли не отступали. Уснул он только под утро, и снов никаких не видел.
ЗОНА
Колония усиленного режима находилась за городом, возле городского кладбища. К лагерю была проложена асфальтированная дорога, чтобы фургоны с заключёнными без помех могли добираться на объект строительства свинокомплекса. Перед воротами лагеря, по другую сторону большой асфальтированной площадки для посадки зэков в фургоны, находилась котельная с хоз. двором. Они были огорожены сплошным
От площадки для посадки заключённых в фургоны, асфальтированная дорога уходила влево от ворот колонии. По правую сторону этой дороги, сразу же за расконвойкой, стояли шесть кирпичных двухэтажных двух и одноподъездных кирпичных домов, в которых жили семьи руководства колонии и некоторых работников из её администрации. Между котельной и этим маленьким городком стояла металлическая водонапорная башня, которая снабжала водой эти жилые зданий, котлы в котельной и здание с КПП (контрольно-пропускным пунктом) колонии.
По левую сторону дороги, чуть в отдалении, была ещё одна водонапорная башня, но уже для зэков в зоне. В воду этой башни, в нужные сроки, засыпались бромистые соединения, для того, чтобы снижать половую потенцию заключённых.
Вольнонаёмные работники колонии не пили эту воду, предназначенную для заключённых, и им было запрещено разглашать заключённым и их родственникам информацию о бромистых добавках в воду, подававшуюся в зону. За этой водонапорной башней сразу же начиналось городское кладбище, расположенное в сосновом лесу, и которое тянулось до шоссе. При повороте направо с дороги от зоны по шоссе можно было ехать в сторону города к свинокомплексу, строящемуся зэками.
Колония была расположена на ровном месте, и представляла в плане квадрат со стороной квадрата около километра или чуть более. Она была окружена снаружи заграждением из двух заборов из колючей проволоки и пятиметрового бетонного забора, с рядами колючей проволоки по его верху, натянутой на металлических штырях с электроизоляторами. По этой колючей проволоке в ночное время пропускался ток высокого напряжения.
Между заборами из колючей проволоки была вспаханная контрольная полоса запретной зоны. Рядом с бетонным забором стояли сторожевые вышки, выше этого забора, на которых дежурили солдаты с автоматами Калашникова. Вышки были по углам зоны, и ещё по две на каждой из четырёх сторон по её периметру. По другую сторону бетонного забора, уже со стороны зоны, была такая же вспаханная контрольная полоса. Она была огорожена от зоны лагеря ещё одним забором из колючей проволоки.
Справа от высоких въездных металлических ворот колонии было длинное двухэтажное здание из красного кирпича, в котором был КПП для входа в лагерь, и были кабинеты администрации колонии для вольных посетителей. В этом же здании были помещения для краткосрочных и длительных свиданий. Помещение для длительных свиданий было на втором этаже с четырьмя комнатами, по три кровати в каждой, с одной общей кухней и одним общим туалетом с одним унитазом. Краткосрочные свидания проходили в отдельном помещении на первом этаже через толстое оргстекло по четырём телефонам. Со стороны зоны в этом же здании на первом этаже была комната выдачи посылок и бандеролей для зэков, с отдельным входом в неё из зоны.