Пьющие ветер

Буис Франк

Лаз допил свое пиво, затем встал, и те, кто сидел за его столом, тоже поднялись. Он медленно направился в глубину зала. Когда он проходил мимо мужчин, те вставали и стояли, как вколоченные в пол гвозди, и это было прекрасное зрелище: даже Линч поднялся, чисто рефлекторно, и тут же сел обратно. Лаз шел, и люди вокруг него еле сдерживали эмоции. Подойдя к Гоббо, он оглядел бар, чтобы расхрабриться. Чтобы выполнить возложенную на него миссию, стать тем, кого наверняка навсегда запомнят. Никто из мужчин не опустил взгляда. Некоторые держали стаканы обеими руками, как свечу.

Эта сцена напоминала конец религиозной процессии, люди доверились этому человеку, хотя еще не знали, согласится ли он принять их предложение, не говоря уже о том, достойны ли они его согласия. В баре было необычно тихо, изредка раздавался скрип зажигалок. Все девушки стояли, прижавшись к перилам, как будто смотрели представление, как будто были вне игры и принимали в ней участие лишь в качестве зрителей. Лаз быстро сел между Гоббо и Мартином. Наступила тишина.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил Гоббо через мгновение, не отрывая глаз от своего пустого стакана.

Лаз прочистил горло и заговорил тихо, чтобы не услышал Линч:

— Мы решили попросить Джойса улучшить условия нашего труда.

— А мне какое дело, и хватит шептать, — громко ответил Гоббо.

— Мы хотим, чтобы ты нам помог.

— С какой стати? Это ваши требования, а не мои. — Гоббо поднял голову и уставился на мужчин, толпящихся у стола, затем остановил взгляд на Лазе. — Похоже, вы и сами можете справиться, — заметил он.

— Мы знаем, что ты перед Джойсом не отступишь.

— Кто это тебе сказал?

— После всего, через что ты прошел, всего, что ты нам рассказывал, не думаю, что отступишь... а мы в этой дыре всю жизнь прожили.

Гоббо посмотрел на Мартина.

— Ты был в курсе?

Мартин покачал головой.

— Почему он не в курсе?

— Теперь в курсе, — ответил Лаз.

Гоббо с любопытством посмотрел на него.

— Ты согласен? — спросил Лаз.

— Сначала закажи нам по пиву.

Мужчина кивнул Роби. Мабель принесла пиво и поставила кружки на стол. Она уже собиралась вернуться к бару, когда Гоббо спросил ее, не хочет ли она остаться. Удивленная, она посмотрела на моряка и на мгновение замешкалась. Несколько мужчин потеснились, чтобы освободить для нее место напротив отца, и она присоединилась к группе. Гоббо стукнул своим стаканом о стакан Мартина, и немного пены взлетело вверх, как на море у пирса.

— Что думаешь?

Мартин колебался, обеспокоенный присутствием дочери.

— Никто не спрашивает моего мнения.

— Я спрашиваю.

Мартин сделал глоток.

— Ты, должно быть, единственный, кто сможет ему противостоять, — сказал он с ноткой иронии в голосе.

— И ты готов пойти со мной... чтобы противостоять ему?

— Он нам не нужен, — вклинился Лаз.

— Я не с тобой разговариваю, и если тебе это не нравится, можешь идти!

Лаз нахмурился. Гоббо все еще смотрел на Мартина.

— Что скажешь?

— Скажу, что кто-нибудь другой справится лучше.

— Я не кого-то спрашиваю, а тебя.

— Мне нужно подумать...

— В любом случае или так, или никак, — сказал Гоббо, повышая голос.

Мартин почувствовал, что все

взгляды устремлены на него.

— Ну что, подумал?

— Я не уверен, что все с этим согласны.

— Конечно, все согласны, не так ли?

Никто не ответил.

— Мы будем делать то, что ты скажешь, — сказал через некоторое время Лаз.

— Что ж, договорились, и ты тоже с нами пойдешь, — сказал моряк, показывая на Лаза своим стаканом.

Тот кивнул. Гоббо допил пиво, затем встал. Пересек зал, и мужчины исчезли, как картонные фигурки, в которых попала пуля в тире. Дойдя до столика Линча, он с высокомерным видом встал перед ним.

— Запомни каждое слово, — сказал он.

— Что такое?

— Когда будешь рассказывать Джойсу о том, что услышал, передашь ему каждое слово, главное, сообщи, что объявлена всеобщая забастовка.

В баре зашумели.

— За кого вы меня принимаете? — спросил Линч.

— Ты же в любом случае ему все докладываешь.

— Никто мне тут не указывает.

— Я не указываю, а утверждаю.

Линч сидел в задумчивости, подозрительно смотря в зал. Рабочие уставились на него, успокоенные словами моряка и его апломбом.

— Я бы на твоем месте принял к сведению, что в ближайшие дни крысы побегут с корабля, — добавил Гоббо с улыбкой.

Линч ничего не ответил, медленно встал и на негнущихся ногах вышел из бара.

Гоббо вернулся на свое место.

— Действительно ли необходимо объявлять забастовку? Может, до этого не нужно было доводить? — спросил Лаз.

Моряк весело на него посмотрел.

— Разве на китов охотятся с помощью зубочистки? — бросил он.

Линч немедленно обо всем доложил Джойсу, разумеется не упомянув, что Гоббо его об этом попросил. При упоминании о забастовке Джойс вцепился в подлокотники, пытаясь изо всех сил сдержать гнев. Линч утверждал, что никто в «Адмирале» не обратил внимания на его присутствие, что он держит ситуацию под контролем. Джойс знал этого человека, он понимал, что Линча трудно не заметить, что он прежде всего ищет выгоды, что он не очень умный и хитрый. Что бы ни случилось дальше, Линч будет служить и тем, и тем, думая, что сможет одурачить обе стороны. Джойс не стал долго его задерживать и отправил обратно в «Адмирал»: Линч должен был передать, что он выслушает требования рабочих в ближайшее время, но только если они заступят на работу.

Вернувшись в «Адмирал», Линч передал сообщение, а затем подошел к стойке, чтобы заказать выпить.

— Нам нужно поговорить, — сказал Гоббо из глубины зала.

— Пожалуйста, говорите, — ответил Линч, оборачиваясь.

— Так вот, мы бы хотели, чтобы ты ушел.

— Я имею право тут находиться.

— Верно, право имеешь, но лучше быть одному, чем в плохой компании, так?

Линч ничего не ответил. Он задумался, с вызовом посмотрел на моряка. Остальные улыбались, когда он выходил из бара, и они бы даже отпустили парочку колкостей, если бы заранее об этом договорились.