R.I.P
Шрифт:
– У тебя есть в доме графин и если таковой имеется, где я могу его найти? – задумчиво поинтересовалась Анна, напряженно буровя оппонента взглядом.
– Что за шутки? Конечно, есть, хотя я им почти никогда не пользуюсь. Вот, когда я была женой Австрии, эта емкость стояла у нас каждый раз на столе. Ты же знаешь, каким Родерих бывает…ммм… нервным. Но сейчас, я его давно уже сложила в нижний шкафчик рядом с плитой, и довольно долгое время я его не достаю оттуда. А зачем тебе?
Элизабет нахмурившись, следила за каждым движением Брагинской, стараясь понять ее логику. Девушку это внезапное недоверие немного напрягало. Венгрия недавно говорила ей, что только она может помочь в этой экстраординарной ситуации, а сейчас поступала совершенно иначе.
– Я просто хотела чего-либо выпить, а то знаешь, так голова в последнее время раскалывается – сил нет. Ладно, извини меня Венгрия, но я так ничего и не смогла обнаружить. Я, пожалуй, пойду.
Анна мило улыбнулась и, бросив вежливое «До свидания», вышла из комнаты Элизабет, даже не выслушав ее ответного прощания. Ей нужно было срочно успокоиться и привести в порядок свои мысли. Она вышла из дома Хедервари и достала из своей сумки ежедневник. Взяв вложенную в него ручку в свои руки, та села на скамейку, стоящую недалеко от дома Венгрии и открыв черную книжку на пустой странице начала писать.
Запись №2. 2 марта, 14:00.
Факты:
Сегодня я наконец посетила Венгрию. Мои сведения подтвердились, она действительно пребывает не в самом лучшем состоянии. Бледная, как у мертвеца кожа, отливающая синим оттенком. Она ни разу не встала с постели, у нее нарушена осанка. Ее тело постоянно сотрясалось в судорогах, а зрачки были слегка расширены. После недолгого разговора Элизабет разрешила мне осмотреть дом. На кухне, я обнаружила графин, стоящий на тумбе. Так как Хедервари обладает повышенной аккуратностью, я усомнилась в его расположении и поинтересовалась об этом у хозяйки дома. Ее реакция меня изумила. Она сразу же нахмурилась и начала разговаривать со мной враждебно. Я поспешила удалиться из ее дома.
Предположения:
Судя по словам Венгрии, убийцей является мужчина, во что я охотно верю. Вряд ли девушка смогла бы заставить Элизабет потерять сознание. Также, если учесть физиологическое и психическое состояние Хедервари, я все еще думаю, что ее отравили метиловым спиртом. Уж слишком похожие симптомы. Надеюсь, что врачи смогут вылечить девушку. Как я уже написала ранее, на кухне я нашла стеклянный графин. Венгрия странно среагировала на мои вопросы о данном предмете. Что она на самом деле хотела этим сказать? Почему Элизабет так странно косилась на меня, когда я начала спрашивать у нее, где находится графин? Она что-то скрывает, но я не могу понять что. Теряешь хватку Россия…
Действия:
Я отправлю графин на анализ. Возможно, на нем остались отпечатки пальцев, или потожировые следы. Надеюсь, что на стенках сосуда останется яд, и тогда, я смогу точно определить состав этой отравы. Круг подозреваемых тоже сузился, так что я составлю список стран мужского пола и буду их проверять. Также, нужно как можно скорее наведаться к Польше. Как бы мне не был неприятен этот человек, я обязана проведать каждого пострадавшего.
Россия удовлетворенно захлопнула книжку и убрала ежедневник с ручкой обратно в сумку. В мыслях у девушки возникала откровенная дилемма. Сейчас, у нее была хотя бы скудная информация, а значит, она не беспомощна перед странами Большой Восьмерки. Однако, вероятно и они не сидели, сложа руки. У них наверняка были свои ключи к разгадке. Но нельзя исключать и того, что фактически, каждый мог быть преступником. Так как Брагинская была единственной девушкой в их компании, то подозревать она могла буквально каждого. Тем более что почти все к ней испытывают самые «нежные» чувства… Анна усмехнулась своим мыслям. Странное дело, еще несколько дней
Россия медленно брела к себе. Ее возмущало то, что страны Большой Восьмерки решили провести свое «сверхсекретное» собрание именно в Кремле. Почему они проигнорировали ее протесты? Во всем виноваты бесконечные разъезды и путешествия. Но ведь она не виновата, что быть страной такая муторная и долгосрочная работа. И ведь отпуск не разрешают взять, всегда какие-либо оправдания появляются. Решительно сжав кулаки, девушка свернула на дорогу, ведущую в Кремль. Зайдя в здание, она искала тот кабинет, где по ее предположению могли находиться члены организации. Неожиданно, она услышала вскрики и шипения, доходившие до нее в формате шепота. Прислушавшись к источнику шума, та на цыпочках подкралась к двери и словно застыла в изумлении. В кабинете ожесточенно спорили Англия, Америка и Франция. Каждый пытался высказать свою точку зрения, перебивая другого и из-за этого разобрать членораздельную речь в нескончаемом потоке слов было практически невозможно. Внезапно, все стихло, и Франция решил первым нарушить тишину:
– Почему вы зациклились на таком извращенном образе России? Может все обстоит совершенно иначе. – Неуверенно сказал Франциск, поигрывая розой в своей руке. – У нас нет достаточного количества улик, чтобы с точностью утверждать - убийца она, или нет.
– Да ты что, совсем рехнулся виносос? – отчаянно жестикулируя, гневно перебил его Керкленд. – Она же больная на всю голову! Ты слышал о том, как отзываются о ней прибалты? Дикарка и колхозница!
Франциск устало покачал головой и прислонился своей спиной к стене. Англия мог целую вечность обсуждать Брагинскую, тем самым стараясь ее унизить, опошлить, извратить. Он не прекращал издеваться над ней, однако старался особо яростные обвинения не говорить ей в лицо. Но свою ненависть к девушке тот никогда не скрывал. А когда к нему присоединялся Америка, наступал полный финиш ситуации. Этот парень вечно выставлял Анну в роли мирового злодея, от которой требуется спасти этот бренный мир, а страну, что она олицетворяла, он представлял Империей Хаоса. Эти двое, могли днями и ночами разрабатывать тактику наступления на ее территорию, а потом отказываться от этой идеи, в силу мирового гуманизма.
– А ты помнишь, что она учинила в Кровавое воскресенье*? А ее извечные утопические идеи**? Да одно это выдает ее с потрохами. – Джонс соглашался со своим коллегой и не собирался рассматривать компромиссные варианты.
– Повторюсь, оставьте ваши личные мотивы за дверью. У нас на нее ничего нет, так что разговор исчерпан. – Бонфуа ответил им таким тоном, что парни почувствовали себя малолетними, нашкодившими детьми.
Артур недовольно цокнул и ударил своей рукой по столу, у которого стояли страны, так что по поверхности стола пошли мелкие трещины. Атмосфера в комнате начала нагнетаться, заставляя Альфреда примирительно поднять руки вверх, признавая поражение своих идей. Он отодвинул Англию подальше от стола и с вызовом посмотрел на Францию.