R.U.R. Средство Макропулоса. Война с саламандрами. Фантастические рассказы
Шрифт:
— А он многое мог бы рассказать? — с интересом спросил дож.
— Матерь божия, — воскликнул купец. — Вы бы даже не поверили, ваша милость. Скажу лишь, что за две недели нашего пребывания в Офире Маноло исхудал так, что его можно было вытряхнуть из собственных штанов.
— А что королева?
— На королеве был железный пояс и железные браслеты. «Говорят, у тебя есть железо, — сказала она мне. — Арабские купцы иногда продают нам железо».
— Арабские купцы! — вскричал дож, ударив кулаком по подлокотнику трона. — Вот видите, эти бездельники выхватывают из-под носа все наши рынки! Мы не потерпим
Епископ поднял руку.
— Что же было дальше, Джованни?
— Королева предложила мне за железо золото того же веса.
— И ты, конечно, принял, разбойник!
— Нет, монсеньер. Я сказал, что продаю железо не на вес, а по объёму.
— Правильно, — вставил епископ. — Золото тяжелее.
— Особенно офирское, монсеньёр. Оно в три раза тяжелее обычного и цвет имеет красный, как пламя. Тогда королева приказала выковать из золота такой же якорь, такие же гвозди, такие же цепи и такие же мечи, как наши, железные. Поэтому нам и пришлось подождать там неделю-другую.
— Зачем же им железо? — удивился дож.
— Оно у них величайшая редкость, ваша милость, — ответил купец. — Из него делают украшения и деньги. Железные гвозди они прячут в шкатулках как сокровище. Они утверждают, будто железо красивее золота.
Дож прикрыл глаза веками, похожими на веки индюка.
— Странно, — проворчал он. — Это чрезвычайно странно, Джованни. Что же было потом?
— Потом все это золото погрузили на крылатых мулов и отправили нас тем же путём на побережье. Там мы снова сколотили наше судно золотыми гвоздями, повесили золотой якорь на золотую цепь. Порванные снасти и паруса мы заменили шёлковыми и с попутным ветром отплыли домой.
— А жемчуг? — спросил дож. — Жемчуга вы с собой не взяли?
— Не взяли, — ответил Фиальго. — Прошу прощенья — ведь жемчужин там было, как песчинок. Лишь несколько зерен застряло в наших туфлях, да их отобрали алжирские язычники, напавшие на нас у Балеарских островов.
— Этот рассказ, — пробормотал дож, — кажется весьма правдоподобным.
Епископ слегка кивнул.
— А что животный мир, — вдруг спохватился он. — Есть там, в Офире, например, кентавры?
— О них я не слыхал, монсеньёр, — учтиво ответил корабельщик. — Зато там есть фламинго.
Епископ фыркнул.
— Ты, наверное, ошибся. Фламинго ведь водятся в Египте — известно, что у них только одна нога.
— Еще у них есть дикие ослы, — продолжал Фиальго, — ослы с черными и белыми полосами, как тигры.
Епископ подозрительно взглянул на старика.
— Послушай, не думаешь ли ты смеяться над нами? Кто когда видел полосатых ослов? Одно мне непонятно, Джованни. Ты утверждаешь, будто через офирские горы вы летели на крылатых мулах.
— Да, монсеньёр.
— Гм, вот как. Но, как гласят арабские источники, в офирских горах живет птица Ног, у которой, как известно, железный клюв, железные когти и бронзовое оперенье. О ней ты ничего не слышал?
— Нет, монсеньер, — с запинкой ответил корабельщик.
Епископ Порденонский презрительно качнул головой.
— Через эти горы, купец, нельзя перелететь, в этом
— Как какие деревья? — с трудом выговорил несчастный купец. — Известно какие, пальмы, монсеньёр.
— Ну теперь ясно, что ты лжёшь! — торжествующе молвил епископ. — Согласно свидетельству Бубона из Бискры, большого авторитета в этих вопросах, в Офире растут гранатовые деревья, у которых вместо зерен — карбункулы. Ты, приятель, выдумал преглупую историю!
Джованни Фиальго пал на колени.
— Вот как бог надо мною, монсеньёр, разве мог я, необразованный купец, выдумать Офир?
— Да что ты мне толкуешь, — отчитывал учёный епископ купца, — я-то лучше тебя знаю — на свете есть Офир, страна золота; но что касается тебя, то ты лгун и мошенник. Твой рассказ противоречит надёжным источникам и, следовательно, лжив. Ваша милость, этот человек обманщик.
— Ещё один, — вздохнул старый дож, озабоченно моргая глазами. — Просто ужас, сколько теперь развелось этих авантюристов. Уведите его!
Podesta vicegerente поднял вопросительный взгляд.
— Как обычно, как обычно, — зевнул дож. — Пусть посидит, пока не почернеет, а там продайте его на галеры. Жаль, что он оказался обманщиком, — пробормотал он ещё. — Кое в чём из того, что он наговорил, было некое ядро… Он, верно, слыхал это от арабов…
ОРЕОЛ [184]
184
Рассказ «Ореол» впервые опубликован в газете «Литове новины» 24 апреля 1938 года.
Без четверти семь Кнотек проснулся на своем холостяцком ложе. «Можно полежать ещё четверть часика», — блаженно подумал он. И вдруг ему вспомнился вчерашний день. Ужасно! Он был на грани того, чтобы кинуться во Влтаву. Но прежде он написал бы управляющему банком письмо, и уж этому-то письму управляющий наверняка не обрадовался бы. Да, господин Полицкий до конца своих дней не обрёл бы покоя, так обидев человека… Вот здесь, за этим столиком, Кнотек до глубокой ночи сидел над листом бумаги, подавленный вопиющей несправедливостью, жертвой которой он стал в банке.
— Такого идиота, как вы, у нас ещё не бывало! — орал на него вчера управляющий. — Уж я позабочусь о том, чтобы вас перевели в другое место! Но что там будут делать с таким подарочком, одному богу известно! Вы, милейший, самый бестолковый сотрудник за последнюю тысячу лет…
И так далее.
И все это при сослуживцах, при барышнях! Кнотек стоял уничтоженный, весь красный, а Полицкий, накричав на него, бросил ему под ноги эту злосчастную балансовую ведомость. Кнотек был так ошеломлён, что даже не защищался. А ведь он мог бы сказать: «К вашему сведению, господин управляющий, эту ведомость составлял не я, а коллега Шембера. Идите кричите на Шемберу, а меня оставьте в покое. Я работаю в банке уже семнадцать лет и ещё не сделал ни одной серьёзной ошибки».