Раб лампы
Шрифт:
— Она была в стене, за картиной?
— Пуля? Да. Одна. Застряла в толстом слое штукатурки. Другая — в шее у Гатиной. Я-то думал, что и стволов было два!
— Неужели два?
— Ничего подобного! Черных с Дроздовым поехали к Гатиным, в присутствии понятых извлекли из стены пулю. Сегодня вечером пришли результаты экспертизы. Официальное заключение. Оба выстрела были сделаны из пистолета «ТТ-33»! Из него же стреляли и в вас! Три выстрела — и во всех случаях одно оружие! Чтоб я умер!
— Значит, все-таки
— А где же тогда гильза?
— Ничего не понимаю!
— Так никто не понимает! Это какая-то пакость.
— Что еще показалось тебе странным?
— Да все! — в сердцах сказал Давид. — Странное убийство. Не по законам логики. Не по законам жанра. Потому что мы имеем два странных выстрела — один в шею жертвы, другой в потолок — и драку. Разбитую вазу. Как это объяснить?
— Клара сопротивлялась? Пыталась отобрать пистолет?
— Это объяснило бы все, — задумчиво сказал Давид. — Выстрел сделан с близкого расстояния. Но почему второй гильзы нет? За каким чертом Симонову ее прятать? Но я, кажется, знаю разгадку. Я ж говорю: нашел замок. Осталось только вставить в него ключ и…
— И?
— Приехали, Маргарита Ивановна! — весело сказал Давид.
— Постой… Как приехали? Куда приехали?
Она с удивлением посмотрела в окно. Машина стояла у забора, огораживающего коттеджный поселок. Причем не с той стороны, где находился шлагбаум и будка охранника, а с противоположной. Давид заглушил мотор и сказал:
— Вылезайте!
— Зачем? Мы же еще не приехали!
— Я же сказал, что приехали. Дальше мы пойдем пешком. Если вы, конечно, в состоянии. Я плечо имею в виду. Обувь у вас неподходящая. Но я и об этом позаботился.
Он вылез из машины, достал что-то из багажника. Было уже темно, но за забором горели яркие фонари, находящиеся на территории коттеджного поселка. Машина стояла у самого забора, света здесь было достаточно. Давид открыл дверцу с ее стороны.
— Вот.
Перед ней на земле стояла пара удобных туфель на низком устойчивом каблуке.
— Снимайте свои шпильки. И наденьте свитер.
Ей на колени упал вязаный свитер.
— Ну же! Переодевайтесь!
— Зачем все это?
— Увидите.
Она послушалась. Натянула свитер, поменяла лодочки на удобные туфли. Давид подал руку, она выбралась из машины.
— Оставим ее здесь, — сказал Давид. — Ненадолго.
Он поставил машину на сигнализацию. И в приказном тоне поторопил, поскольку хозяйка все еще стояла в замешательстве:
— Пойдемте.
— Что за игра в шпионов! — сердито буркнула она, но все-таки пошла следом.
— Какие шпионы! Его надо брать с поличным! Как потом докажешь, что это он нашкодил?
— Да кто он?
— Терпение, Маргарита Ивановна. Терпение. Через десять минут все узнаете. Но для этого вам надо перелезть
— Что?!
— Он невысокий. И я все подготовил. Там, за забором, ваш дом. В двух шагах.
Они подошли к забору. И в самом деле: каменный, широкий, но невысокий. Вверху была натянута проволока, но между двумя секциями, где они «играли в шпионов», ее аккуратно убрали. Маргарита поняла: Давид. Но ее плечо…
— Я вас подсажу, — сказал Давид. — А с противоположной стороны лестница. Удержитесь? Одной рукой?
— Но мое платье!
— Слава тебе, не узкое. Юбка широкая. Все у вас в порядке, Маргарита Ивановна. Все в порядке. — Огромная рука легла на ее талию. Потом сползла ниже.
— Давид!
— Так подсадить!
— Ты нарочно это придумал! — Она почувствовала, как ягодицы легонько сжали. Можно сказать, поласкали.
— Как тяжело с вами, с женщинами! Она мне не верит! А я говорю: надо. Лезьте!
— Слава богу, что никто меня не видит, — пробормотала она, левой рукой опираясь о забор.
— Да уж! Даже папарацци хохотали бы! Вид у вас…
Он легко, словно пушинку, вскинул ее и посадил на забор. Она охнула: ну и силища!
— Ноги спускайте. Там лестница.
— Ты объяснишь мне наконец…
— Тихо! Ни звука!
Она спустила ноги и нащупала верхнюю ступеньку. И в самом деле лестница. Скорее, впрочем, козлы. Когда Давид успел подтащить их к забору? Она спустилась вниз, Давид спрыгнул следом. Склонился к ней и тихо сказал:
— Видите?
Она посмотрела в ту сторону, куда указывал его огромный палец. Окна ее дома. Второй этаж. Спальня. Ее спальня.
— Господи! — охнула она. — Там же…
— Свет. Ночник горит. Видно только отсюда. Со стороны леса. Он там. Попался. Мы подойдем тихо. Вы умеете ходить тихо? — Она кивнула.
– У меня ключ от черного хода. Тихо войдем, поднимемся на второй этаж. Нас не ждут. А дальше будет как с тем парнишкой.
Она поняла: Давид говорит о кудрявом актере, любовнике Клары. Собирается опять применить физическую силу. Но в данном случае она не против. Да его убить мало! Этого ублюдка! Чем он там, интересно, занимается? В ее спальне? Постельное белье опять придется менять. Какая мерзость!
Давид двинулся к дому первым. Он не торопился: похоже, был уверен, что маньяк собрался провести в спальне Маргариты ночь. В заборе, окружающем ее участок, была калитка и со стороны леса: Альберт Валерианович Дере любил прогуливаться среди сосен, вдыхая целебный воздух. Давид неслышно отпер ее и пропустил хозяйку вперед. Они подошли к двери черного хода, поднялись по ступенькам. Давид достал из кармана ключ, бесшумно отпер замок, открыл дверь. И легонько тронул ее за плечо: прошу. Петли даже не скрипнули. Она подумала, что Давид, видимо, заранее их смазал. Готовился.