Раб. Книга 2. Вкус свободы

Нэльте Нидейла

– Что-нибудь случилось, госпожа?

Никогда не привыкну к его бесшумным передвижениям.

– Всё в порядке, Антер.

– Вы… видели, наверное? Я звонил… ну… знакомым.

Сердце колотится, разбиваясь на тысячи осколков с каждым ударом

– Всё нормально, я же разрешила, – отвечаю. – Как поговорили?

– Ну… – смущается. – Нормально.

– Не хочешь рассказать?

– Да что рассказывать. Думаете, так легко и приятно сообщить, кто я и почему столько лет молчал?

– Антер… – шепчу. –

Сделаю всё, чтобы ты вернулся домой.

Смотрит на меня как-то странно.

– У меня там ничего не осталось. И… по сути, никого.

– Но ведь нашёл, к кому обратиться спустя столько лет. А без ничего я тебя не отпущу, не переживай. Начнёшь новую жизнь.

Антер

Ощущаю почти реальную горечь, что ж ты так хочешь избавиться от меня!

– Не нужны мне подачки, – огрызаюсь. Пугаюсь, снова наглеешь, раб. Смотрит грустно:

– Никакие не подачки. Захочешь – вернёшь потом.

– Простите, госпожа, – извиняюсь на всякий случай.

– Давай… после поговорим, – просит тихо. – Главное, сделать тебя свободным. А там сам решишь, куда хочешь ехать и чем заниматься. Сделаю всё, что от меня зависит.

Сам решу. А если я не хочу на Теллус?

Замечает мой взгляд.

– Что? – спрашивает. Почему рядом с ней не получается язык за зубами держать? Другие хозяева избивали, не оставляя живого места, так, что без медкабины наверняка загнулся бы, и ничего выбить не могли. А она улыбнётся – и не могу молчать.

– Вы мне ключ от квартиры обещали, – говорю.

Окидывает меня странным взглядом, вдруг поднимается, поворачивается к сейфу, демон, неужели так разозлил, что за пультом пошла? Извиниться, что ли?

Странно, возвращается, нет, пульт не взяла. Карточка какая-то в руках, не могу поверить, ты серьёзно?!

– Вот, – протягивает, и правда ключ от электронного замка, по виду заметно, что сложная система. Чуть сжимает, активируя, берёт мою руку, прикладывает палец.

На поверхности вспыхивает надпись, похоже, принят. Точно нужно заняться языком Амадеуса. Отдаёт.

Беру, кажется, рука даже дрогнула. С ума сойти. Не удерживаюсь, ещё раз прикасаюсь пальцем. Высвечивается адрес.

– Тали… – бормочу, не знаю, что сказать.

– В любое время, Антер. Возникнет желание – приезжай, буду тебя ждать.

– Поучишь… меня танцевать? – спрашиваю неожиданно для себя.

– Танцевать? – удивляется, ощущаю себя идиотом.

– Когда освободишь, – приподнимаю ключ, – приглашу тебя куда-нибудь… потанцевать. Если захочешь.

Сам себе не верю, что такое говорю, что это вообще возможно.

– Уже хочу, – смеётся. – Поучу, конечно, не вопрос. Удивилась просто, мужчины обычно не любят танцевать.

Смотреть, как ты с другим танцуешь, один из них ещё больше не любит.

Тамалия

«Циник»

вопит в голове, чтобы немедленно вернула ключ в сейф, что если он кому попадёт… Нет, конечно, я максимально залегендирована, и если кто чужой будет копаться, совсем другой адрес высветится, но вдруг всё-таки заберутся в начинку? Прочитают? Господи, как бы Антера предупредить, чтобы не пытался найти, где этот адрес находится. Дура с дурными порывами.

– Антер, – решаюсь. – Ты, пожалуйста, с Тарина не пытайся найти мой дом на Амадеусе. Не хочется, чтобы таринская знать заинтересовалась.

– Я всё понял, можешь не повторять. Это правда было глупо, больше не стану светиться в межгалактической сети.

– Нет, я рада, что ты с друзьями связался. Просто… ко мне же внимание повышено, только поэтому.

Кивает. Молчу, раздумываю.

– Послушай… может, их можно как-то использовать? Может, они приедут сюда, купят тебя и выпус…

– Госпожа! – восклицает. – Пожалуйста, не нужно!

– Ты им не доверяешь? – уточняю. Неплохой же вариант.

– Пожалуйста, я вас умоляю… не нужно… – шепчет.

– Антер, прекрати! Я же с тобой советуюсь, а не избавиться пытаюсь. Объясни мне, что не так.

Отворачивается.

– Да я же от стыда умру, если им меня выкупать придётся, – произносит тихо.

– Но если это будет последним… вариантом? Они же отпустят тебя?

– Я уже ничего не знаю, – вздыхает. – Столько за это время насмотрелся… Люди иногда ведут себя так… Вдруг решат, что оставить меня в рабстве – проще, буду под рукой, никуда не сбегу.

– Да ну… глупости, – отвечаю, впрочем, не так уверенно, как хотелось бы.

Представляю, чего ты насмотрелся, если ждёшь, что тебя и друзья родителей в рабстве оставят. Наверняка же они – люди нормальные. Но мало ли. Чтобы не сделать хуже, а то я потом сама же с ума сойду, если вдруг окажется, что им тоже такой раб не помешает. Да и Антера понимаю, у него, наверное, словно стена между тем, что там – и тем, что сейчас. И приносить рабство в воспоминания вольной жизни, пожалуй, болезненнее, чем продолжать исполнять рабские обязанности перед человеком, который, по сути, ему чужой.

Молча сажусь на диван. Смотрит странно, вдруг спрашивает:

– Если ты можешь меня продать, почему не можешь отпустить?

Господи, всё внутри переворачивается, и как ему объяснить?! Продать родне – одно дело, хотя это тоже, наверное, с точки зрения таринской аристократии жуткое преступление, но хоть как-то обосновать можно. Люди искали, нашли, заплатили втройне. А отпустить как? Ни аристократы не одобрят, ни начальство… Удар по легенде.

– Потому что он взял бы за тебя ответственность.