Рабочие будни
Шрифт:
— Можно?
— Арайо ношша обаятельные. Даже не так. Они притягивают к себе, как удавкой. Так им легче высасывать души. А мужики, завидев их, разум теряют. Сами понимаете… может и забыть проверить красотку полынью.
Его собеседники понимали… в некоторые моменты только и проверять партнерш.
— Хорошо. Виарно я сам навещу, — решил Свин. — Заходи к нему завтра вечером, он для тебя что хочешь сделает.
Таши довольно улыбнулся.
— Вот и ладненько. Теперь подытожим. Первое — полынь. Второе — привлекательность. Третье — закат-восход. Четвертое —
— Ты вроде говорил про одного.
— Передумал. Или вам людей жалко?
Людей жалко не было.
— Будут. Посильнее?
— Лучше попротивнее.
— То есть?
— Давайте тех, кто плохо выполняет приказы, спорит, ссорится, ругается, вечно лезет со своим мнением… Найдутся такие?
— Такого навалом. Но зачем?
— А они хуже поддаются чарам.
— Найду.
— Тогда завтра вечером мы с ними побродим по городу. Найдем — хорошо. Не найдем… впрочем, сегодня мне лучше отправиться на кладбище.
— Зачем?
— Ритуал проводится там. Если удастся найти место…
— Там же наверняка убрано, — влез Свиненок.
— Ауру места не уберешь, — усмехнулся Таши. — Над местом рождения арайо ношша всегда остается выжженный след… если сам не увидишь, не поймешь.
— Ну, дело твое.
Кто бы сомневался!
— Только кладбище у нас не одно. И даже не два. Есть и несколько заброшенных.
Таити прикусил губу. А учитывая, что клыки были выпущены, показалась капелька крови. Некромант быстро слизнул ее кончиком языка. Нечего свою кровь всем показывать. Да и… надежнее так. По платку со следом крови столько сделать можно… некроманты умные, некроманты знают.
— Ладно. Тогда найдите мне человека, который знает расположение всех окрестных кладбищ, и лошадь, что ли… Эх, годы мои тяжкие. Я бы их все объехал завтра. Если найду место ритуала, наберу земли и сделаю амулеты, которые будут нагреваться по мере приближения к гадине.
Хоши и Свин переглянулись.
— Хорошо бы.
— А то нет. Только вот ритуал девки стараются проводить, где поглуше. Сами понимаете…
Мужчины понимали. За такое хоши могут и голову оторвать. Как-никак некромантия. Да еще и мерзкая. Это вам не призраков вызывать.
— Кстати, а если и на третий раз девка не умрет?
— Останется бесплодной до конца дней своих. Зато красивой. И жизнь будет из близких высасывать. Сначала постепенно, а потом все быстрее и быстрее. Мужики на нее до старости западать станут, но и умирать через… тут от года до десяти лет. Кого на сколько хватит.
— Вот оно как… А их полынь жжет?
— Не жжет. Но они ее терпеть не могут. Красными пятнами покрываются, чешутся.
— Мы и не знали.
— Теперь знаете.
Таши сильно подозревал, что обогатит травников. Ну и пусть. Полынь-трава, зеленая голова… Хорошая травка. Полезная.
Мужчины явно собирались проверять кого-то на арайо ношша.
Таши медленно поднялся, потер поясницу.
— Эх, годы мои тяжкие. Пойду я, молодые люди. А завтра ввечеру загляну.
— Будем
Мужчины явно были довольны. Таши тоже. Свое он получил. А поохотиться на арайо ношша… Почему нет? Между прочим, из крови этой твари и ее сердца можно сделать отличный амулет. И высасывать жизнь из людей. Но уже для себя. Некрасиво? Так не вы и пользоваться будете. А откуда бедному некроманту знать, что где понадобится? Он впрок запасается. Как банками с вареньем.
Домой Таши пришел, когда Мирандела с сыном уже улеглись. Верный Фирт доложил об их присутствии, но будить их и устраивать скандал Таши не стал. Завтра разберется. Надо только обновить в памяти проклятие вечной парши.
Утро для Каирис не задалось. Леанти надо было открывать. Но прежде — уборка. Помыть, почистить, постелить свежие скатерти, разложить приборы… а для этого — растолкать Миранделу с сыном и переместить… правильно, в комнату к Вилере. А почему бы и нет? Та живет одна, место есть, вот и пусть пока потеснится.
Вилере это не понравилось. Но и спорить она не стала. Во-первых, не навсегда. Во-вторых, она тут рабыня. Каирис, хоть и добрая и вежливая, но хозяйка. В Равхе с этим-то построже будет…
Мирандела встала со стонами. Глядя на синяки, Каирис ее даже пожалела. Минут пять. Пока Мирандела не разозлилась, что девушка будит драгоценного Тамьянчика, что они так спать не привыкли, что Тамьянчик при пробуждении пьет холодное молочко, а потом съедает омлетик с травами и помидорчиками по особому рецепту из трех яиц, и долг Каирис, как будущей жены, это обеспечить. Сама же Мирандела готова сидеть в уголке и питаться корочкой сухого хлеба, если у Каирис хватит окаянства поступить так со старым больным человеком, тем более с подругой ее матери. Уголок должен быть обязательно окнами на юг и желательно в розовых тонах, а сухую корочку надо срезать, хлебушек тщательно вымочить в молоке с яйцами и поджарить, обязательно на сливочном масле.
И чтобы корова питалась только хорошей травой, а то вечно эти маслоделы какую-то дрянь норовят животным скормить.
Каирис едва не засветила ей в лоб поварешкой. Но воспитание не позволило.
Зато оно прекрасно позволило это Лейри. Девушка пришла пораньше. И, увидев Миранделу, в удивлении вскинула брови.
— Кай, так погорельцы к тебе перебрались?
— А здороваться вас, девушка, не учили? — спросила Мирандела.
— А если я вам особого здоровья не желаю?
— Что?
— Вы решили моей подруге нервы с утра потрепать?
— Лейри!
— Что — Лейри! Это Каирис добрая. А со мной такой номер не пройдет. Кай, ты чего хотела?
— Да наверх их…
— Куда?
— К Вилере.
— Вот и чудненько. — Лейри развернулась к Миранделе и от души сверкнула глазами. — Подхватили вещички — и потопали. А то сейчас вообще прикажу, и вас на улицу выкинут.
— Это не ваше леанти. Не вам тут и распоряжаться.
Мирандела держалась что есть сил. Но и Лейри была не из слабаков. И позиция у нее была изначально крепче.