Рабочие будни
Шрифт:
— Книжник. Скромный такой. — Таши смотрел невинно. — А вот ты меня собиралась сожрать. И что с тобой за это сделать?
— Не сожрала же!
— Но хотела.
— А…
— Жив, — Таши пнул ногой бесчувственное тело, — но связан. На его помощь можешь не рассчитывать.
Рисальва сдвинула брови:
— Что ты хочешь за наше освобождение?
Таши сделал вид, что задумался.
— А что ты можешь предложить?
— Деньги. Я пошлю за ними…
— Мне предлагаешь тебя развязать? — Таши откровенно издевался.
Рисальва
— Деньги в моем номере в гостинице.
— Где именно? Я пошлю за ними сам.
— Под половицей. Под ковриком.
Таши бросил взгляд на призрака, который парил так, чтобы Рисальва его не видела. Фирт кивнул и унесся с такой скоростью, что превратился в смазанную полосу воздуха.
— Хорошо. Подождем немного. А пока расскажи, давно этим занимаешься?
— Твое какое дело?
Некромант покачал в воздухе тем самым ножом.
— Если спрашиваю, мне есть дело. Итак?
— Шестьдесят два года.
— И как часто?
— Раньше было реже. Сейчас чаще…
Ну, это понятно. Тело стареет, сил требуется больше…
— А этот? Твой арошша?
— Он со мной с самого начала.
— Не от него ли ты плод травила?
Рисальва оскалилась, и Таши понял, что угадал.
— Что я тогда знала? Соплюшка, только что голос хорош…
— А он из-за голоса и повелся…
— Добавил меня к своим победам и бросил. Первый мужчина. — Рисальва смотрела тоскливо. — Тогда я первый раз… ну ты понял.
— Откуда знание?
— Мать передала. Сказала, чтобы только на крайний случай.
— А что можешь душеедкой стать, не сказала?
— Она и сама не знала.
— Ясненько… а второй раз?
— А чего я с тобой откровенничать буду?
— А почему нет? Не так уж часто тебе это выпадает, не с жертвами же твоими? Так от него второй ребенок?
Арайо ношша явно решила не сопротивляться расспросам. С нее не убудет. Да и… с кем разговариваешь, того убивать сложнее.
— А тоже от него. Я тогда из родного города уехала, надеялась — забыла, а прошлое… встретились в столице. Я думала, вот такой мной он увлечется… я ему все расскажу — он меня даже не узнал.
— Но ребенка сделал.
Голубые глаза смотрели печально.
— Тогда я второй раз прошла обряд. Думала, оставить или нет, но уж очень в то время мне бы дитя помешало. И решилась. Было даже не больно, просто холодно очень.
— Странно, что третий раз…
— Третий был не от него. Я же стала знаменитой певицей, меня короли приглашали… вот и случилось. Один знатный негодяй затащил… а дальше, кричи не кричи…
— Ты третий раз вытравила плод. Но не умерла. Стала арайо ношша…
— Я тогда не знала, что это такое. Просто вытравила. А потом тот подонок опять встретился со мной. И попытался… а я его выпила. Даже сама не поняла как.
— Но и останавливаться не стала.
— Приехала на родину, узнала кое-что
— Узнала?
— Не обрадовалась, ну так не головой же в омут? Жить вечно, не стареть, привлекать всех мужчин — разве мало? Шамир мне на родине встретился. Он к тому времени постарел, но меня узнал. Сама Рисальва… Восхищался, пригласил в гости… я пришла. Хотела его выпить, но сердце дрогнуло. И я предложила сделку. Он станет моим спутником. Будет холить меня и лелеять, а я его буду подпитывать. Он проживет долго, очень долго.
— И он согласился.
— Почему нет? Ты бы отказался?
Таши даже не задумался:
— Я бы побрезговал.
— А он — нет. Ему больше всего хотелось жить вечно.
— Ну и дурак. И ты дура. С магией играть не стоит. Даже в юности. Травы же есть…
— Тебя бы ими отравить…
— Меня и тобой отравить не получится.
Фирт возник рядом.
— Хозяин, не соврала. Деньги и драгоценности действительно под половицей, там же шкатулка с какими-то магическими вещицами.
Таши кивнул.
— Вот и отлично. Погуляй… а то здесь сейчас начнется, тебе навредить может…
Фирт исчез.
Рисальва смотрела на некроманта с ужасом.
— Ты… кто?
Таши улыбнулся по-настоящему. Выпустил игольно-острые клыки:
— Некромант.
Рисальва вскрикнула. Забилась в цепях… некромант. Самый большой страх любой нечисти. Не хоши всех сортов, нет. Но некроманты…
— Ты же обещал меня отпустить за выкуп…
— Я солгал.
Таши не ощущал угрызений совести. Это же его совесть. Неужели она укусит своего хозяина? Смешно…
— Шаас арайше ноошшаа…
Заклинание полилось медленно, речитативом, изобилуя шипящими звуками.
Вспыхнула пентаграмма, легко прожигая простыню. Забилась в цепях женщина, закричала, только вот дом пустой, квартал отдаленный, кричи не кричи… Она пыталась вырваться. Минуты три. А потом заклинание заработало в полную силу. Пентаграмма светилась все ярче и ярче. И свободно лилась сила.
Все, что было у душеедки, забирал Таши. А саму ее изгонял из мира. Нечего таким тварям здесь делать! Поживилась — и хватит. Ему удавалось поглотить не все. Но многое, очень многое. Брезгливость? Помилуйте! Он некромант, а не истеричная девица.
Хрипел и корчился на полу арошша. Но Таши было плевать. Он сейчас купался в потоке силы, пил ее, как дорогое вино… теперь — не пропустить момент. И когда арайо ношша закричала так, что чуть не вылетели стекла, подался вперед и ударил. Кинжалом в сердце. Крик оборвался. И на простыню упало… Кто бы связал это с Рисальвой Ларенсьон? Певица была молода, прекрасна и обаятельна.
На простыне лежало тело мертвой старухи. Причем такой, что ночью в переулке увидишь — наутек бросишься. С Раш перепутаешь. Скрюченные руки-ноги, впалые щеки, злобные невидящие глаза…