Работа для ведьмака
Шрифт:
Она и сама не знала, почему решила спровадить ведьмака. Могла лишь точно сказать, что его уверенность в своих силах, спокойствие, несмотря на то, что он буквально вчера валялся от вида крови у нее в ногах, и налет шалопайства сегодня очень раздражали. Виной тому служил в основном недосып. И лишь каплю сам ведьмак.
Чтобы еще больше не раздражаться, Нея перевела взгляд на женщин и все же спросила:
— Скажите, а вы слышали о том, что случилось с вашим соседом?
— А что с ним? — буркнула та, что помладше.
— Его волки задрали, — жестко ответила хозяйка дома, переставая
— Он не умирает, — сказал Эзра. — Он серьезно ранен, но его можно спасти.
Все женщины разом нахмурились, но промолчали.
— Значит, вы не знали, что сосед ранен? — уточнила Нея, и женщины синхронно покачали головами. — А слышали что-нибудь дня два назад, вечером? Вой или крики?
— Вой у нас каждый вечер, а то не знаете, — слишком резко бросила старшая женщина и обратилась к хозяйке: — Гель, тебе помочь чем?
— Уже ничем не поможешь, — ответила та, всхлипнув.
Соседки со спокойной совестью сказали, что ждут ведьмака на улице, и вышли.
Нее опять оставалось только скрипнуть зубами.
Местные ее недолюбливали. Особенно женщины. Ее боялись. Все же магов здесь увидели всего два года назад, когда шла осада заставы и разгоралась война. Так что боялись осознанно, зная, на что способно колдовство. Но хуже того, Нею осуждали. За короткие волосы, что для местных женщин считалось позором, и за Свена.
Высокий, плечистый скертанец предпочел жесткую Нею со шрамами, а не мягких и румяных деревенских женщин. Именно тогда это началось. Злобные взгляды, ответы сквозь зубы, но Харт обычно это не волновало. А вот сейчас она жалела, что не смогла поладить с местными.
— Так. Это надо давать каждый час по три капли, можно разбавлять водой. Воды вообще надо больше. А вот это дайте полную столовую ложку через три часа. — Ведьмак деловито протянул Нее две склянки, и она от неожиданности взяла. — Ну, не скучайте. Я скоро… Только разберусь, где у коровы вымя.
И тяжело вздохнув, Эзра вышел из дома, оставив Нею смотреть на пузыречки в своих руках.
Раненый так и не пришел в себя. Он даже не стонал, но оставался без сознания. Нея дважды заходила лично и контролировала то, как один из солдат поит его зельем. Конечно, ее бы позвали, если бы мужчина очнулся, но она приходила сама и таким нехитрым образом давала себе передышку.
Стоило вернуться на заставу, к ней прилетел вестник с указаниями от коменданта. Ей приказали провести инвентаризацию, пока не приехал королевский чиновник. Сам начальник «крепости» тоже собирался в дорогу, но шансов, что он прибудет раньше незваного гостя, не было. Так что все ложилось на плечи лейтенанта.
Так Нея взяла Вирша, списки с прошлой инвентаризации и приступила к пересчету казенного добра.
Начали с оружейной, пристроенной к дому коменданта. Там управились за пять минут. Из десяти ружей четыре штуки находились на руках у патрульных и дозорных, а защитные амулеты висели у каждого солдата на шее. И по факту они с Виршем проверяли только запас зарядов.
Потом перешли через двор и вычищенный плац к зданию казармы, где в отдельном отсеке хранились белье и запасная форма.
И направились, наконец, в подвал с провизией, в котором любая инвентаризация задерживалась на неопределенный срок.
По правилам вместе с лейтенантом пересчетом казенного имущества должен был заниматься ответственный сержант. Но Милкота Нея отправила к дозорным, в кои-то веки ничего никому не объясняя. Приказ, и точка. Просто на морозе, по ее мнению, из головы любого солдата должны выветриваться мысли, в том числе те, где сержант держится за ее грудь.
Поэтому она пересчитывала мешки и бочонки вместе с Виршем. Он был ниже ростом, и Нее самой приходилось заглядывать на верхние полки. Но он, в отличие от Милкота, обычно молчал, что полностью устраивало лейтенанта. Хотя будь он чуть выше, она бы была не против.
К тому моменту, когда они пришли в подвал, уже давно прошел обед. Но Нея не прерывалась. По ее расчетам, королевский чиновник должен прибыть завтра. И лучше предоставить ему все документы и доказать — на заставе порядок. Почти. Камни не в счет.
— Хм, не хватает мешка пшена, — сказала Нея, еще раз проверяя все полки.
— Мы его отдали в Белые горки. В той деревне неделю назад погорело три дома, помните?
Лейтенант Харт прекрасно помнила тот странный пожар, уничтоживший дома, в которых по счастливой случайности не было людей. Все собрались на день рождения у соседки. Как подумали жители, в крайнем доме из печи выскочил уголек, и занялось пламя. Оно быстро перекинулось на сараи и соседние крыши. Часть скотины умерла, какая-то выбежала. Но самое ужасное — люди остались без крова и заготовленной на зиму еды. Деревенские отнеслись к этому как-то слишком спокойно. Быстро перебрались к родственникам и затихли, даже тот мешок пшена взяли нехотя.
— Они больше ничего не просили?
— У меня нет. У Милкота надо узнавать. Но мы там редко проезжаем. Заметает все подчистую. Только следы волков и есть.
До той дальней деревни почти ни один патруль не мог добраться. Деревня Белые Горки шла сразу за Зеленой стороной, где они только что побывали. И за всю зиму к ней прочистили дорогу один раз…
С провизией лейтенант провозилась долго. Того, на что стоило бы обратить внимание, к вечеру набралось не так много, но у Неи распухла и разболелась голова. Она устала еще вчера, а может, даже позавчера. И сейчас с трудом сдерживалась, чтобы не морщиться от головной боли. То пульсирующей, то стреляющей, то тянущей. Она менялась и преследовала ее уже добрых два часа.
— Лейтенант Харт! Лейтенант Харт! — услышала Нея, как только вышла на холод.
К ним с Виршем бежал солдат, поивший раненого зельями.
— Очнулся?
— Нет, — выдохнул он, а Нея удивленно подняла брови, не понимая, зачем он так бежал. — Он стал странно дышать, а зелье закончилось. И я не могу даже водой его напоить. Его колотит.
— Вирш, найдите ведьмака и тащите к раненому, а я… — Она не успела договорить, ее перебил солдат.
— Так я спросил. Нет ведьмака. Милкот говорит, к воротам никто не подходил.