Работа для ведьмака
Шрифт:
Лейтенанта Харт сейчас мало что интересовало, кроме бандитов, но вот вопрос, почему такой образованный ведьмак приехал именно сюда, — все же возникал.
2
Эзра проклинал день, когда решил, что Северная застава — это лучший способ доказать отцу, что он сможет жить где угодно и без его помощи. Его руки саднило от мороза и холодной воды, спина почти не разгибалась, но ему предстояло еще отмыть огромный котел из-под похлебки.
Такой чистоты, как на кухне этого гарнизона он
На просторной кухне со старой ворчливой печью все сияло, хоть и было как будто поношенным. На полу лежали грубые просаленные доски, но дочиста отмытые миллионы раз. Посреди кухни стоял основательный разделочный стол, в трещинах которого не нашлось бы ни одной крошки. На длинных старых полках сияли горшки и банки. По углам гнездились блестящие кастрюли и чаны для готовки.
Эзра за два дня выучил и обматерил каждый скол на этих кастрюлях. А сейчас, отмывая жирный котел с вмятиной на боку, он всерьез опасался, что вторые сутки дежурства по кухне станут последними в его жизни.
Но радовало, что во второй день никто хотя бы не заходил в кухню с каменным лицом и не поднимал брови, видя перед ведром картошки согбенного ведьмака в тулупе.
Утром лейтенант Харт с двумя верховыми выехала к деревеньке, где по слухам, могли залечь некие бандиты. Ими Эзра совсем не интересовался, а вот лейтенанта надеялся держать в поле зрения. Слишком строгие женщины со времен профессора Тэрволин из Высшей школы вызывали у него изжогу и желание бежать. Но ему везло. Лейтенант провела в разъездах весь день, и гарнизон во главе с сержантом Милкотом спал, ел и играл в карты. На работу по кухне это почти не повлияло, но жить без взгляда в лопатки Эзре стало проще.
Все, кто помогал ему лепить баб, тоже дежурили: чистили бесконечную картошку и мыли посуду. Правда, к вечеру ведьмак опять остался один.
Сколько раз он пожалел, что вообще затеял снежных баб, не сосчитать. Но в тот день это ему казалось веселым способом завести приятелей. Хулиганства очень сближают.
Когда он прибыл на Северную заставу, расслабленные солдаты держали его на холоде около часа. Ведьмак думал, что примерзнет к окошку, из которого веяло теплом, пока они определятся с ним.
Если бы у него не было бутыли самогона…
Стоя на ветру, он с горя отхлебнул из горла, а видя заинтересованность с другой стороны окошка, предложил выпить и мужику. Самогон, как всегда, не подвел и подтвердил звание лучшего способа завести дружбу. Ну а там, где выпивка, там и женщины.
Только их не было.
Но вот незадача, солдаты считали, что маги способны наколдовать даже девицу. Мужики слишком расслабились и решили проверить, правда ли Эзра — маг. Слово «ведьмак» они не восприняли всерьез и называли так, как им больше нравилось. Ситуация накалялась. Они подначивали, шутили, а на лицах все чаще читалось желание если не получить женщину, то хотя бы устроить пьяный мордобой.
К Эзре не первый раз цеплялись,
Вот ведьмак с легкостью и выдумал ритуал создания женщины. Слепить, выпить, прошептать пару похабных частушек, поплясать, и никого не волнует, что ритуал не сработал. Бабы-то как настоящие. В общем, и без мордобоя повеселились.
— Харт вернулась, — громко оповестил сержант, заходя в кухню. — Сейчас пойдет проверять. Фарун, ты бы поднапрягся.
— Я в напряжении второй день, за это можешь не переживать.
Сержант усмехнулся, схватил с полки кусок хлеба и вальяжно уселся на табуретку у стола.
— Наша Харт такая, умеет напрягать. Но поторопись, она не любит, когда долго возятся. И голодная, наверное, будет. Только про это не переживай, я сам.
Сержант подмигнул Эзре и поправил одежду. Ведьмак отметил его движения и усмехнулся.
Солдаты лишний раз не говорили о своем лейтенанте, будто боясь, что их услышат. За эти два дня на кухне ему так и не удалось ничего о ней узнать. И он до сих пор не знал, как относиться к этой женщине, как себя вести, да и что предпринять.
Ему казалось, что ведьмаки на особом положении в любом гарнизоне. Но Харт так уверенно его отправила дежурить по кухне, что он растерялся, даже почувствовал за собой вину из-за снежных баб. Хотя совесть никогда не была его сильной стороной.
— Слушай, все хотел спросить, а откуда у нее шрамы?
— А кто знает. Но вроде как не боевое, а так, по дурости что-то. Сама вроде, говорят, загубила. Кинулась к дерущимся мужикам. — Сержант дожевал корку хлеба и чуть прищурился. — А что, приглянулась?
— Была бы она чуть милее и блондинкой, может быть. Но такие воинственные женщины со шпагами точно не по мне. Я же хрупкий, а она чуть махнет рукой и зарубит… в порыве страсти, — с усмешкой проговорил Эзра, и Милкот, похохотав, расслабился.
— Если б не шрамы, она была бы хороша. Зато со шрамами нам, простым парням, дорога. — Милкот подмигнул ведьмаку.
Эзра лишь улыбнулся. На его вкус проблема лейтенанта была не в шрамах, а в характере. Один ее спокойный взгляд пробирал до косточек, а уж когда звучал ее ровный голос, голова сама кивала, принимая любое наказание… даже дежурство по кухне.
Сейчас ведьмак недоумевал, как докатился до такого: чистит картошку, моет котел, спит в казарме. Если бы узнал отец, окончательно плюнул бы на сына. «Бесполезный ведьмак», — звучал голос в голове.
От холода Эзра уже не чувствовал пальцев. Он в очередной раз их согнул и разогнул, разгоняя кровь. Подумал и шепнул пару добрых слов.
Ведьмовских заговоров для согрева не существовало, зато добрые слова морально успокаивали. Пусть и на себе они действовали не так хорошо, как на других. Ведьмакам часто приходилось повышать голос, чтобы наложить на себя тот же заговор, который для других еле шептали.