Работа над ошибками
Шрифт:
Они расположились на небольшой лужайке, в одном из приплюснутых эллипсоидов, внутрь которого они попали в двухместной кабинке транспортной системы корабля. Кабинка ожидала неподалеку, зафиксированная на отрезанном от транспортной трубы двумя шлюзами, открытом участке трассы: в том месте верхняя половинка прозрачной трубы была сдвинута в сторону, освободив доступ к кабинке-болиду.
Такие обители жители внутреннего города обычно посещали как место для пикников и уединенных прогулок. Рядом было небольшое озеро с пресной водой, над
Дрон системы обслуживания доставил заказ: грибы, овощи и синтезированное мясо (уже много тысяч лет аивляне не употребляли в пищу мясо животных). Все было нарезано и разложено в раковины моллюсков, какие обитают в Жемчужном море материнской планеты.
— Ты уверена, что хочешь спуститься туда, Ив?
— Да, милый, — Ив провела рукой по короткому ежику его пепельных волос. — Я думаю, что у Эйнрит были причины ввести нас в Совет экспедиции.
— Но... Ив, то, что ты можешь там увидеть…
— Ты про пир каннибалов?
— Ты все-таки заметила…
— Конечно. Подробностей не рассмотрела... ты вовремя попросил ее отключить голограмму... но там итак все понятно… Бедные, бедные люди…
— Да…
— Думаю, Эйнрит показала мне это чтобы я приготовилась…
— И, что... ты готова, Ив? Готова увидеть то, во что иногда превращаются миры?
— Да. Готова, — твердо сказала она. — Я не буду больше плакать, — Ив, слегка повела головой из стороны в сторону, при этом на ее белых, совсем немного не достававших до темных как молочный шоколад плеч волосах заиграли блики отражаемого света. — Я — контактор, Альк, как и ты, милый… Оплакивание миров-самоубийц — совсем не то, чего ждет от меня Совет.
Ивилита замолчала.
Они ели молча. Альк подкармливал бегавшую вокруг пичугу: фиолетовая птичка на тонких ножках трясла двойным хвостиком и смешно расставляла крылья, когда очередной кусочек сочного салата летел в ее сторону. Когда на лужайке появился еще один проситель — полудикий псокот, которому Ивилита бросила кусочек мяса, пичуга улетела.
— Знаешь, Альк, я на мгновение представила себе, — сказала она, когда они закончили с едой, — какой ужас царил тогда на этой планете, на Земле, какая страшная война… Эти воронки, они на всех континентах… Это…
— …то, что могло уничтожить и наш мир пятнадцать тысяч лет назад — война без победителей, — сказал Альк. — В таких войнах все оказываются побежденными.
— Да, Альк, именно это: война без победителей, безумие, помешательство… Как они могли?..
— А как могли агаряне... эти мракобесы-священники?.. — Альк пожал плечами. — Они сожгли четыре города, когда возникла угроза их планетарной теократии… Окажись на Агаре еще один континент со своей империей и маньяком-патриархом, и они пошли бы дальше: они бы обменялись всем, что успели бы к тому времени накопить в своих пусковых шахтах и крысиных норах, покрыли бы радиоактивным пеплом оба континента! Можешь
— То, что случилось с Агаром, случилось по вине аиви, Альк…
— Скорее по вине одного человека…
— Эвааль? Его идеи одобрил тогда Совет экспедиции и корабль.
— Ив, он ведь признал себя виновным…
— Да, признал. А что было бы, если бы не признал?
— Он не мог…
— Еще как мог, Альк! — блеснула глазами Ивилита. — И это могло бы закончиться самоубийством корабля… Эльлия собиралась эвакуировать население и носители виртуальных миров и погрузиться в Олирес…
— Ей бы не позволили…
— Ей бы не смогли помешать.
— Ты оправдываешь его?
— Эвааля? Нет. Он допустил грубую ошибку, вследствие которой на планете возникла тирания, просуществовавшая восемьсот лет…
— В агарянском летоисчислении это — два с половиной тысячелетия…
— Даже так! Такое нельзя оправдать. Но я восхищаюсь его самопожертвованием, — сказала Ивилита.
— А как насчет его предательства? — возразил ей Альк.
— Я сомневаюсь, что то было настоящее предательство, Альк… Прости, я думаю, что нам не стоит продолжать этот разговор здесь, на этом корабле…
Они пробыли там еще около двух часов, купаясь в озере и занимаясь любовью на его берегу. Когда «день» стал клониться к вечеру, — верхняя часть эллипсоида заметно поблекла и температура немного понизилась, сообщая о том, что через пару часов в этом маленьком мирке должна была наступить «ночь», время когда вытянутый в горизонтальной плоскости купол станет темно-оранжевым, — оставив несколько кусков мяса слонявшемуся вокруг поляны псокоту, они отправились к кабинке транспортной системы.
Дрон завис над каньоном на высоте пятнадцати километров. Картографируя материк и одновременно проводя геологическую рекогносцировку, машина обнаружила расположенные в нескольких уровнях на глубине полутора и более километров пустоты подозрительно правильной формы и ведущие из этой системы на поверхность пять шахт различных калибров, замаскированных и открытых.
Металл в нижней части дискообразной машины расступился подобно водной глади, из которой вздумалось выпрыгнуть маленькой рыбешке, только выпрыгнула не одна, а целый косяк, и не рыбешек, а точных копий дрона, размером не более четырех сантиметров каждая. Разделившись на пять стаек, машины устремились на дозвуковой скорости к шахтам.
То был настоящий подземный город — система убежищ, в которой перед войной укрылись члены правительства одного из государств-участников той войны и их семьи. Вместе с правительством в подземном городе укрылись и те, кому это правительство было обязано всем, начиная от своих мест в государственной структуре, и заканчивая местами в тех самых убежищах — настоящие хозяева сгоревшего в термоядерном огне мира — главы корпораций — новые короли монополий… «Сильные мира» — так их тогда называли.