Работа над ошибками
Шрифт:
— А как так вышло, что без потерь? — обратился Связной к черному командиру. — Что-то не припоминается мне таких героических авантюр…
— Все дело в приличном вооружении и надежной маскировке, Связной… Восемь расчетов с ракетами МН22 — это новая разработка наших друзей... — плюс заранее отлаженная лазерная связь, плюс полная невидимость для врага…
— И как же ты спрятал два десятка вооруженных мужиков от «святой псарни» на набитых самой современной электронной херней флайерах, командир?
— Да вот, появилось тут у нас кое-что… — сказал Святой Отец, и, коснувшись пальцами правой руки левого обшлага своего плаща, исчез. — Ну, как, впечатляет? — спросил невидимка.
— Хм… — сказал Связной.
— Бизон, покажи ему… — прозвучал голос невидимого командира.
Бизон, снявший уже второй
Связной взял винтовку и принялся щелкать переключателем, меняя режимы локатора, рассматривая место где сидел невидимка (в двух метрах от него). Тепловизор, эхолокатор, датчик движения… Устройство ничего не регистрировало.
— Не дурно… — сказал Связной. — А как насчет всяких хитрых датчиков?
— Ничего не берет! — Святой Отец снова стал видимым. — Главное — помалкивать, — добавил он, — если не хочешь напугать противника и получить от него луч, пулю или еще чего… Наши в этих штуках несколько дней на охоту ходили — ни одна зверюга не почует, если сидеть тихо.
— Ну… «Псы» пострашнее зверей… У них всякие штуки есть…
— Связной, говорю тебе, ничего не берет! Ни радар, ни датчики движения, ни тепловизоры… Поле, которое создает плащ-невидимка скрывает тебя полностью! У нас есть почти все, что есть у них…
— Да?.. — Связной с интересом приподнял бровь.
— Да. Только об этом тебе лучше пока забыть, брат. Я не должен был тебе об этом говорить, — Святой Отец серьезно посмотрел сначала на Связного, потом на Бизона. Бизон пожал могучими плечами, сложил руки на груди и демонстративно отвернулся в сторону. — Просто поверь мне, брат…
— … Святой Отец, — улыбнулся Связной, — ты говоришь прямо как святой отец…
— Пусть так. Будем считать это дурными последствиями моего служения Святой Церкви, — ухмыльнулся черный командир. — Слушай! Эти штуки — очень весомое преимущество в нашей борьбе. Скоро такие будут у многих, но пока… — он достал из рюкзака сверток и протянул Связному. — Вот... Первый тебе передал…
Связной принял сверток и задумчиво повертел его в руках.
— Я так полагаю, подарок от Первого мне пригодится в новом деле, а командир?
— Правильно полагаешь, Связной, — улыбнулся Святой Отец. — И твое ружье тоже… Набей в него побольше болтов, гвоздей и прочего железного говна… Тебе предстоит интересная работа…
— Входи, Шедареган, — сказал патриарх, обращаясь к изображению на экране и кивнул стоявшему у входа в чертоги телохранителю.
Высокая фигура в сером балахоне появилась в дверях роскошной залы, в центре которой «островком» лежал мягкий ковер с узорами из разных оттенков зеленого; на ковре стоял низкий столик из горного хрусталя, окруженный восемью глубокими креслами из белого дерева, в одном из которых и сидел патриарх. Вокруг «островка» стояли золотые кашпо с карликовыми деревьями; справа и слева, вдоль отделанных разноцветными мраморами стен залы, били небольшие фонтаны, — по пять с каждой стороны, — каждый фонтан располагался перед высоким окном эллипсовидной формы с цельнолитым, прозрачным стеклом. На груди вошедшего в залу первого архипатрита, на тонкой золотой цепи, висел символ Серого Братства — связанные вместе ключ, молот и нож, отлитые также из чистого золота. Длинные черные волосы Шедарегана были стянуты на затылке тугим узлом, капюшон балахона откинут, полы риз едва не доставали пола, на ногах были серо-стального цвета сапоги из кожи мребвангской змеи.
— Отец…
— Проходи, проходи, Шедареган… Вижу, у тебя есть для меня новости…
Шедареган сел в кресло напротив правителя планеты и того, кого считал отцом вовсе не в церемониальном смысле слова.
— Да, отец… Сегодня, после заседания Собора, я имел разговор с Абримелехом…
— И что же выдумал наш Абримелех на этот раз? — улыбнулся патриарх, закинув ногу на ногу.
На патриархе был совершенно светский костюм: темно-синие брюки и голубая блуза с белыми манжетами; на его семипалой руке драгоценными камнями поблескивали несколько колец из золота и платины, — так вполне мог бы выглядеть какой-нибудь почтенный господин — банкир или управляющий корпорацией. Для предшественников патриарха такой облик был, мягко говоря, неестественен, —
— Абримелех предложил мне вместе посетить Шагар-Кхарад.
— Никак красная змея надумала сама выйти на своего шпиона… Как, кстати, он там поживает?
— Продолжает думать, что его не раскрыли, — улыбнулся Шедареган.
— Думаешь, он что-то уже разнюхал?
— Тут я не уверен, отец… Но я решил перестраховаться и уже принял меры…
— Какие меры?
— Я распорядился устранить шпиона. Он будет ликвидирован до того как старый извращенец окажется в Шагар-Кхарад.
— Мы не можем рисковать, — добавил он помедлив.
Патриарх внимательно взглянул на Шедарегана. Тот был абсолютно спокоен.
Он хорошо знал его; знал его с тех пор, когда тот был еще мальчишкой. Шедареган, как и многие другие одаренные дети, рос под пристальным руководством Аиб-Ваала, — в то время еще архипатрита. Уже тогда будущий патриарх заметил эту черту Шедарегана — спокойствие. Другие ребята, при всех их способностях и талантах, были очень эмоциональны, как и всякие нормальные дети, но маленький Шедареган… Шедареган, конечно, тоже играл в игры, смеялся, шалил, иногда дрался с другими мальчишками, — причем эти драки никогда не были проявлением детской жестокости или следствием желания утвердиться через унижение слабого. Наоборот: Шедареган колотил как раз таких, озабоченных подлым самоутверждением, маленьких личностей. Внимание серого архипатрита привлекла собранность мальчика, его способность моментально успокаиваться, когда нужно было подумать и решить поставленную учителем, или просто сложившимися обстоятельствами, задачу, — в такие моменты мальчик становился странно похожим на взрослого. Его сообразительность и жажда знаний, в сочетании с его собранностью, давали хорошие результаты и сказывались на отношениях Шедарегана с другими детьми. Выражалось это во всеобщем признании его авторитета сначала среди школьников, а после — среди студентов и семинаристов. Архипатрит Аиб-Ваал был вторым отцом для Шедарегана и еще десятка таких же — в чем-то менее, а в чем-то и более одаренных — мальчишек, ставших впоследствии святыми отцами в разных Братствах Единой Церкви.
— Когда вы с Абримелехом собираетесь посетить космодром? — уточнил патриарх.
— Послезавтра. Он хотел раньше, но я сослался на погоду…
— А когда будет ликвидирован этот… какой там у него сан?..
— Священнораб. Его устранят до моего с Абримелехом визита… Я поручил это Первому.
— Хм… несчастный случай? — усмехнулся патриарх.
— Нет. Кое-что поинтереснее… — блеснув глазами, улыбнулся Шедареган. — Первый привлечет для этого дела специалиста. Его, кстати, сегодня уже упоминали в Соборе… Это тот самый Связной.
— Связной?
— Бывший офицер Секретной службы. Атеист. Семнадцать лет назад на его жену и дочь пал жертвенный жребий… Он отказался выбирать, и тогда выбор сделал священник… Тот выбрал дочь Связного… а его жена впоследствии лишилась рассудка и выбросилась из окна квартиры, с двадцать второго этажа… Это произошло здесь, в Азргоне…
Слушая это, патриарх сжал кулаки до хруста в старческих костях. Все эти смерти — миллионы смертей, сотни миллионов, тысячелетия тирании — все они на его, Аиб-Ваала, совести. На его руках кровь… Реки и моря крови…