Работа над ошибками
Шрифт:
— Ну, пошли, Агата. Нас уже ждут.
Меня просто распирало что-нибудь сказать по поводу Танькиной наглости. Но я боялась, что тогда Агата догадается, с какой целью я потащила ее в библиотеку. Пришлось промолчать. Впрочем, подруга моя почему-то никак не прореагировала на милую парочку в библиотеке. Вероятно, ей показалось, что новенький и Танька пришли туда порознь, а уж на месте случайно встретились и невзначай разговорились. Не удивлюсь, если она так подумала. Агата вообще очень наивная. И все видит в розовом свете. Когда же я иногда пытаюсь открыть ей глаза на окружающий
Мы подошли к столовой, однако войти внутрь нам сразу не удалось. Возле двери стояла нарядная толпа, а с ней — наш директор Виктор Владимирович Макарихин (Макарка В.В.) и завуч Николай Иванович Камышин, которого мы сокращенно зовем Никой. Вид у нашего школьного руководства был какой-то подтянутый и приподнятый. Чувствовалось, что они не просто собираются поесть в компании нескольких дяденек и тетенек, а совершают нечто очень важное.
— Делегация! Делегация! — сквозняком пронеслось по коридору.
— Какая еще делегация? — посмотрела на меня Агата.
Мы тут же получили ответ от стоящих рядом:
— В Москве проходит Международный конгресс учителей. Пришли посмотреть нашу школу.
— Нашу школу? — удивились мы с Агатой.
Тут я вспомнила, что последние дни и впрямь ходили слухи о какой-то делегации. Их было человек десять, мужчин и женщин, разного роста, возраста и объема, но одинаково оживленных и с любопытством озирающихся по сторонам. С одной, самой старой, тетенькой с седыми, мелко завитыми волосами и румяным лицом старательно беседовал по-английски наш толстенький пухленький Ника. Видно, давалось это ему совсем нелегко, ибо лысина у него покраснела и покрылась капельками пота. Тетенька, наоборот, чувствовала себя превосходно и постоянно восклицала по-английски: «Замечательно, мистер Камышин!» Мистер Камышин при этом измученно улыбался.
С Макаркой В.В. разговаривал средних лет дядька. Кажется, он считал себя большим специалистом по русскому языку, потому что изъяснялся именно на нем, жутко при этом коверкая слова. Насколько я могла разобраться, больше всего этого дядьку интересовало, сколько стоит обучение в нашей школе. Макарка В.В. называл его мистером Смитом. Выслушав объяснение директора, что «наша школа совершенно бесплатная», мистер Смит впал в бурный восторг. Макарка В.В. решительно протолкнул его в столовую, а вслед за ними вошла и вся остальная делегация.
Путь был свободен, и мы с толпой дожидавшихся ребят тоже ворвались внутрь.
— Агата! Зойка! — немедленно окликнули нас друзья. — Давайте скорей! Перемена ведь кончится.
Мы увидели, что Клим, Тимка и Будка сидели за столиком недалеко от прилавка. Однако, несмотря на внушительные размеры нашей столовой, пробиться к ним оказалось не так-то легко. Между нами, полностью перекрывая проход, стояла делегация. Не проталкиваться же сквозь них.
Послышались новые восторженные возгласы, судя по которым наша столовая международной делегации понравилась.
— О-о! Швэдский сто-олик! — замахал руками высокий дяденька, обращаясь
— Каждый, — энергично кивнул головой Макарка В.В.
Дяденька недоверчиво покачал головой. Кажется, он сомневался, и наш Макарка В.В. это почувствовал. Широко улыбнувшись, он вдруг сказал:
— А что это я вам все один объясняю. Вот ребята сидят, у них и спросите.
И простер руку к столу, за которым устроились Клим, Тимур и Будка. Иностранный педагог критически осмотрел их еду. В его глазах заплясал огонек подозрения.
— A-а, только булошки, — ехидно произнес он. — А швэдский сто-олик им, знашит, не полагается?
Макарка В.В. досадливо крякнул. Иностранный педагог явно подвергал сомнению престиж нашей школы, достаточно красноречиво намекая, что считает «швэдский сто-олик» либо просто показухой, специально устроенной сегодня для них, либо привилегией лишь одних педагогов. Стремясь, видимо, окончательно убедиться в своей правоте, вероломный иностранец, глядя на наших ребят, строго произнес:
— Пошему один булошка? Где салад и бельки? Детям надо питайт витамины.
Первым почему-то среагировал Будка. Вскочив на ноги, он во весь голос, словно глухому, проорал:
— Мы витамином уже питались! Больше сейчас не хотим! А это, — он поднес к самому носу иностранца тарелку, — пирожки! Третье! Сладкое! Десерт! Очень вкусно! Попробуйте! — Тут Митька, видимо, вспомнив, что учит английский, гораздо тише добавил: — Вери файн!
Он переместил тарелку от носа ко рту иностранного педагога, настаивая:
— Попробуйте! Очень вкусные пирожки!
Педагог колебался, по-видимому, испытывая сомнения, имеет ли право объедать российских школьников. Будка тем временем продолжал совершенно автоматически тыкать тарелкой, рискуя выбить ему зубы:
— Русские пирожки с вареньем.
— Берите, берите, — вмешался Макарка В.В. — Угощайтесь. А то мальчик обидится.
— Бесплатно! — воскликнул Будка.
Макарка В.В сурово сдвинул к переносице брови. В отличие от него, иностранный учитель радостно заулыбался и, схватив с тарелки верхний пирожок, впился в него крупными желтоватыми зубами.
Вдруг выражение его лица резко изменилось. Он сдавленно выкрикнул, и глаза у него полезли на лоб.
Глава II. РАШН ДЖЕМ
Я сразу почувствовала неладное, но другие, естественно, ничегошеньки не поняли.
— Да вы ешьте, ешьте, это варенье, вкусно, — решил подбодрить его Будка и с радостной улыбкой добавил по-английски: — Рашн джем.
Лицо у иностранца совсем вытянулось, кожа приобрела землистый оттенок. Он еще чуть-чуть с нескрываемым ужасом пожевал Будкино угощение, затем... резким движением запихнул в рот два пальца и извлек оттуда большую черную металлическую шпильку.
— Итс рашн джем? — злобно осведомился он у Будки. И куда только девалась его забота о детях. По-моему, он сейчас совершенно забыл, что им нужно кушать витамины со «швэдского сто-олика». — Итс рашн джем? — еще более свирепым тоном повторил он.