Работа над ошибками

Устинова Анна Вячеславовна

— Это... это не мое, — вжал голову в плечи Митька.

— Про-во-кация! — уже тыкал шпилькой в грудь директора иностранный педагог.

— Успокойтесь, успокойтесь, — растерянно лепетал Виктор Владимирович. — Это просто недоразумение.

— Нэдоразумений? — продолжал тыкать в него шпилькой настырный иностранец. — Не-ет. Я может умереть.

— Да ведь

не умерли, — вырвалось у Будки.

Остальные участники Международного конгресса учителей, показывая на шпильку, возмущенно кудахтали на разных языках. Ситуация складывалась критическая. Ника, совершенно красный и растерянный, лишь беспомощно разводил руками, обращаясь к иностранцам с одной-единственной фразой:

— Ноу проблем. Ноу проблем.

Хотя, по-моему, это он зря. Проблема была налицо. К счастью, Макарка В.В. довольно оперативно принял единственно верное решение и быстро увел делегацию из столовой. Напоследок Ника, притормозив возле Будки, тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнес:

— Жди вызова к директору. И вы, между прочим, тоже, — он перевел взгляд на Клима и Тимку.

— За что? — хором воскликнула вся троица.

— Разберемся, — бросил уже на ходу через плечо завуч и покинул столовую.

Мы с Агатой наконец сумели подойти к мальчишкам. Меня просто колотило от ярости. Ежу ведь понятно: пирожок с «рашн джемом» предназначался либо мне, либо Агате. А скорее всего именно мне. С Агатой бы Клим так шутить никому не позволил. Чтобы я хоть раз еще попросила этих гадов что-нибудь купить в буфете! Интересно все-таки, кто это придумал? Наверняка Сидоров. Ведь говорю же: вреднее его у нас в классе только Митичкина.

Плюхнувшись на стул, я злорадно произнесла:

— Вот чем кончаются все дурацкие шуточки!

— Какие еще ты имеешь в виду шуточки? — естественно, полез в бутылку Сидоров.

— Брось прикидываться, Тимур, — я окончательно вышла из себя. — Думаешь, не понимаю, что эта шпилька предназначалась мне?

— Шпилька? Тебе? — уставился на меня Тимка.

Но меня не проведешь. Я этого Сидорова как облупленного знаю. Уж как-нибудь с первого класса изучила. И, ехидно хохотнув, я осведомилась:

— Ну, может, я не права и шпилька была приготовлена для Агаты? Или ты, Будка, ее подложил?

— Ах, значит, это ты?

И Будка, сжав кулаки, кинулся на Тимура.

— Стойте, — успел вклиниться между ними Круглов.

В результате Климу досталось с обеих сторон. Правда, не очень сильно.

— Да вы что, психи? — заорал он.

— За кого вы меня принимаете? — в свою очередь начал вопить Сидоров.

Ох, не любит он признавать собственную вину!

— За тебя, Тимурчик, и принимаем, — сказала я.

— Знаете, я ничего не понимаю, — растерянно проговорила Агата. — Может, кто-нибудь мне объяснит?

— Наивный ты человек, —

повернулась к ней я. — Тут и объяснять нечего. Наш замечательный и веселый Сидоров решил пошутить. Такой, знаешь, миленький розыгрыш. Мы с тобой приходим. Они угощают нас пирожками, кстати, купленными за наши деньги. Я откусываю, а там шпилька. Ха-ха-ха, как смешно! Только ошибочка вышла. Шпильку вместо меня сожрал иностранец. И вдруг оказалось, что это совсем не смешно.

Тимка смерил меня очень долгим и странным взглядом. И нарочито спокойным голосом произнес:

— Знаешь, Адаскина, очень хорошо придумано, но уж если бы я действительно собирался сделать такое, то сразу бы подложил тебе в пирожок динамит. И обязательно при этом проследил бы, чтобы он достался именно тебе. А вообще, слишком много чести — тратить на тебя столько времени.

— Слушай, Зойка, — поддержала его Агата. — По-моему, ты и впрямь через край хватила.

И это называется лучшая подруга!

— Ничего себе, через край! — я никак не могла поверить, что Тимка тут ни при чем. — А если бы я откусила и подавилась? Или эта чертова шпилька мне кишки пропорола!

— Слушай, Адаскина, заткнись, — грозно произнес Тимур, и по его лицу заходили желваки. — Сказано ведь уже: никаких шпилек я тебе не подкладывал. Слишком много чести.

— Действительно, Зойка, кончай, — подхватил Клим. — И так, знаешь ли, история получилась.

— Ребята, — ошалело посмотрел на нас Будка. — А кто же действительно с этой шпилькой удумал? Мы ведь ни на секунду от пирожков не отлучались. Как купили, так они всю дорогу при нас.

— Черт его знает. Сам удивляюсь, — пожал плечами Тимур.

Я поняла, что, кажется, погорячилась. Шпильку и впрямь подложил не он. Не надо мне было, наверное, так вот, сразу. И, стремясь загладить вину, я уже вполне мирным тоном произнесла:

— Ну, предположим, вы никуда не отлучались. А к вам никто не подходил?

— Да вроде нет, — медленно отозвался Клим.

— Мы сидели, вас ждали, даже сами не ели, — начал возмущаться Будка.

— И к нам никто не подходил, — снова заговорил Клим.

— Кроме этого самого иностранца, — внес ясность Будка.

— Но не сам же он подложил себе шпильку, — задумчиво изрек Клим.

Тимка все это время обиженно и демонстративно молчал, будто его ничего не касается. Раздался звонок.

— Ну вот, вообще поесть не успели, — посетовал Митька. — Ребята, может, с собой пирожки возьмем?

— Ну их на фиг, — впервые за это время нарушил молчание Тимур. — Вдруг в остальных тоже шпильки?

— Вот мы и проверим, — потянул к себе тарелку с пирожками Будка. — Девчонки, пакет у кого-нибудь есть?

Я вытащила из сумки пластиковый мешок. Митька пересыпал в него пирожки, и мы помчались в кабинет биологии на следующий урок.