Работа над ошибками
Шрифт:
— Мне звонила Марина Николаевна, моя свекровь. Я не очень ее поняла, потому что она была в страшном возбуждении. Но главное я у нее узнала: в Нину Платонову кто-то ночью стрелял, она в тяжелом состоянии в реанимации, а Демидова задержали, потому что ночь он провел в нашей, ну, в бывшей нашей квартире, и у него нет алиби на время убийства.
— А почему задержали именно его?
— Нину нашли рано утром практически на пороге нашей квартиры, у лифтового холла. Конечно, это глупости, и Демидов не стал бы в нее стрелять. Зачем
Лиза с надеждой смотрела на меня, и я сказал:
— Собирайся, поедем туда. Нужно поговорить с Платоновым. Да и у милиции, наверняка, возникнут к тебе вопросы.
Лиза кивнула и поднялась в свою комнату.
Мама подошла ко мне и тихо сказала:
— Ты ведь не оставишь ее там одну? Приезжайте, я буду ждать новостей.
— Позвони Марине Николаевне, узнай, у кого находится дело. Должен же у нее быть какой-то контактный телефон.
Лиза подняла ко мне лицо и сказала:
— Может, лучше заехать к ней? Обычно она очень уравновешенная, спокойная женщина. А сегодня я просто не узнала ее голос!
Я не стал спорить и свернул к дому Демидова. Когда-то я не раз подвозил домой его отца — мы работали вместе, и часто ездили в командировки. Он умер очень рано, кажется, ему не было и сорока. Просто упал лицом в документы, и врач со скорой констатировал смерть… Потом сказали — сердце, не знаю, он никогда на здоровье не жаловался. Помню, что Марина во время похорон не плакала, только прижимала к себе сына. Впрочем, ходили слухи, что на момент его смерти они уже некоторое время не жили вместе, но толком никто ничего не знал: Николай был человеком скрытным и малоразговорчивым, и любил только свою работу.
Лиза позвонила, и нам открыла сама Марина.
В квартире остро пахло валерианой. Хозяйка провела нас в гостиную:
— Маме плохо. Сегодня уже дважды была скорая…
Обычная для нее холодная отстраненность и сдержанность уступили место растерянности, а в глазах откровенно плескался страх.
— Не знаю, что Сережу могло заставить провести ночь в бывшей вашей квартире! Я ждала его до двух часов, даже звонила, но ответить он не пожелал. Трубка была отключена. Зачем, зачем ему это понадобилось?! У них с Лорой, наконец, все стало налаживаться… Поэтому ее я беспокоить не решилась, а на квартиру позвонить просто не догадалась! Мне и в голову не могло прийти, что он останется там ночевать! А где этой ночью была ты?
— Мне тоже это показалось странным, поэтому дома я не осталась, — решительно сказала Лиза. — У нас с Сергеем вчера состоялся неприятный разговор, и я вовсе не хотела продолжать его. Воспользовавшись приглашением Игоря Степановича, я переночевала у него на даче.
Марина повернулась ко мне:
— А вы?! Вы — взрослый человек, зачем вы вмешиваетесь в их семейные отношения?
Лиза холодно отчеканила:
— Игорь Степанович совсем не в курсе наших семейных проблем, и мне не хотелось бы…
—
Я вмешался, холодно сказав ей:
— Марина, продолжая разговор в этом духе, вы ничего не добьетесь. Мы с Лизой здесь только потому, что хотим помочь Сергею. И потом, насколько я знаю, Нина Платонова жива.
Марина неожиданно сгорбилась и опустила плечи. Севшим голосом она проскрипела:
— Да не мог он в нее стрелять! Ему-то зачем это?! У него и оружия никогда не было…
Я внимательно посмотрел на нее и сказал:
— Когда-то мы с Николаем вместе приобрели два пистолета. Время тогда было такое — девяностые годы, на всех дорогах грабежи. А мы часто ездили в командировки, перевозили ценное оборудование, а, бывало, и деньги. Разрешение на него мы, конечно, не оформили. Я не знаю, как сложилось потом, но на момент смерти Николая оружие у него еще было.
Марина молча поднялась и вышла в кабинет. Появилась в дверях почти сразу, и по ее растерянному лицу я все понял. В руках она держала плоскую деревянную коробку.
— Футляр пуст… Он все время лежал в нижнем ящике письменного стола. К нему много лет никто не прикасался! Давно следовало сдать его в милицию. Да и патронов к нему не было. Зачем Сергей взял его?
— Ну, это надо узнать у него.
Лиза вмешалась:
— Я никогда не видела у Сергея оружия. У него даже ножа охотничьего не было!
Я кивнул.
— Наверное, надо будет заявить о пропаже. — Я поднялся и предложил: — Мы сейчас проедем в милицию, Лизе нужно будет дать показания. Оттуда мы вам обязательно позвоним.
Марина с надеждой посмотрела на меня:
— Да, да, спасибо вам, Игорь! И простите, если я в своем горе была несдержанна…Да, кстати, мне их главный свой номер записал. Вот, Ненашев Павел Ильич. — Она нерешительно спросила: — Я понимаю, что это неловко, но не могли бы вы порекомендовать нам какого-нибудь адвоката? У меня совершенно нет знакомств в этих кругах…
Мы спустились вниз и я вдруг заметил, что Лиза подошла к ярко-красному Шевроле и сняла с лобового стекла какую-то бумажку.
— Чего ты? — спросил я, но Лиза неопределенно дернула плечом и промолчала.
Усевшись, я набрал Платонова.
— Как Нина?
Усталым голосом он ответил:
— Все также. Она еще не пришла в сознание. Я и Димка дежурим у палаты. Она к тому же потеряла много крови. Врачи говорят, что стреляли в нее около полуночи, а нашли часов в пять утра. Дом старый, на этаже всего две квартиры, поэтому ее обнаружили не сразу. Все это время Нина лежала там, в холле.
— Но хоть прогноз какой-то делают?