Работа над ошибками
Шрифт:
Лиза помогла с посудой, и вскоре мы уже устроились в беседке. Я зажег светильник над столом, и мягкий свет, падающий на стол через абажур, освещал белую салфетку, золотистый лимон на блюдечке, тарелку с тонко нарезанным кексом, янтарный чай… Мама с Лизой о чем-то тихо переговаривались, и я засмотрелся на их лица…
Анри, покрутившись между нами, залез под кресло Лизы и наотрез отказался вылезать.
Лиза попросила умоляюще:
— Он мне совсем не мешает, даже наоборот…
Воодушевленный поддержкой, Анри
Мама внимательно выслушала мою историю, потом помолчала и тихо сказала:
— Да, если к этому причастна сама Марина, ей предстоит страшная ночь… Может быть, зря ты не успокоил ее относительно Сергея. Вы ведь оба уверены, что он к этому злосчастному покушению не имел касательства?
Я скептически заметил:
— По-моему, ее голос звучал гораздо тверже, чем накануне. Марина, на мой взгляд, принадлежит к тому типу людей, которые, будучи загнаны в угол, никогда не сдаются.
По лицу Лизы скользнула тень, и я с недовольством сказал:
— Ей не следовало рассылать эти письма и вмешиваться в жизнь сына. И вообще, давно пора привыкнуть к мысли, что он — взрослый мальчик…
Мама грустно на меня посмотрела:
— Знаешь, к этому действительно очень трудно привыкнуть…
Я наклонился через стол и поцеловал ее в висок:
— Мам, ты прости меня, я просто дурак… Завтра же позвоню Марине, и пусть все идет, как идет…
По случаю позднего времени, решено было укладываться на ночь.
Я лежал в своей комнате, закинув руки за голову, и честно пытался заснуть. Однако, стоило мне закрыть глаза, и я снова видел лицо Лизы, ее тонкие пальчики, ну и вообще всякие подробности.
Неожиданно в дверь поскреблись, и на пороге появилась Лиза в коротком ночном халатике. Ее приход вызвал у меня легкий столбняк.
Мимо нее в комнату скользнул Анри, и несколько раз ткнул меня холодным мокрым носом. Негодяй на ночь устроился под дверью Лизы, и отогнать его не было никакой возможности. Впрочем, я и сам решил, что так будет к лучшему: Анриша, несмотря на свой игривый нрав, хороший сторож.
Я уселся в постели:
— Лиза, что случилось?
Она торопливо сказала:
— Я все думала над твоими словами, что голос Марины Николаевны звучал гораздо увереннее. И я поняла: этому может быть только одно объяснение. Она просто приняла какое-то решение. Игорь, я боюсь! — Лиза неожиданно уселась на мою постель и заплакала. — Она не отвечает на звонки. Я уж и на домашний номер звонила, — Лиза размазывала слезы по щекам, а я не решался прикоснуться к ней. Ее неожиданный переход на ты привел к тому, что меня переклинило, и я просто перестал соображать.
Холодный и мокрый нос Собакина ткнулся мне в руки, и я поднял голову:
— Лиза, собирайся. Едем туда. Я сейчас позвоню Эдику, пусть подойдет к дому Марины и попытается
Лиза кивнула, торопливо вытерла слезы и поднялась.
— Я быстро, — только и сказала она.
Я и вообще-то быстро езжу, но сегодня ночью бил все рекорды. Лиза только молча прикусила губу и вцепилась в подлокотник.
Мы въехали под шлагбаум и я поднял голову: все три окна Марининой квартиры, выходившие во двор, были освещены. Около подъезда стояла скорая.
Водитель курил рядом с машиной. Глянув на Лизино лицо, сказал:
— Живая она. Вовремя вызвали…
Мы влетели в лифт. Лиза что-то шептала, и мне послышалось, что она поминает Бога.
Дверь в квартиру была не заперта.
Пожилая женщина бросилась навстречу Лизе:
— Господи, за что нам все эти несчастья!
Лиза обхватила ее:
— БабДуся, все будет хорошо, все будет хорошо!..
Эдик сидел в гостиной, и молоденькая медсестра бинтовала его руку.
Я успел мимолетно удивиться, и Эдик виновато пояснил:
— Никто не открывал, так я через балкон залез. Вот только руку порезал сильно… Но это ничего… Врачи говорят, все будет нормально.
Лиза дернулась, было, чтобы пойти вглубь квартиры, но медсестра остановила ее:
— Не надо. Ей сейчас промывание делают, вы только помешаете.
Лиза уселась в кресло и зажала ладони коленями.
Медсестра с любопытством посмотрела на нее и спросила, кивнув на дверь:
— Родственница?
Лиза кивнула:
— Свекровь, — и уточнила: — бывшая.
Медсестра с любопытством уставилась на нее:
— Как же это с ней произошло? Она ведь полную упаковку снотворного выпила, слона можно усыпить. Просто так это не бывает, значит, с умыслом…
Я глянул на Лизу и пояснил любопытной сестре:
— У Марины сейчас серьезные проблемы, в последнее время она была очень рассеяна. Думаю, что она выпила лекарства просто по ошибке.
Та поджала губы:
— Это я к тому, что, если она с собой чего сделать хотела, так ей помощь психотерапевта нужна. Если будет вторая попытка, мы ведь можем и не успеть. И зря вы запретили везти ее в больницу, — это она уже Эдику.
Я заверил ее:
— Нет, нет, мы будем рядом и обязательно присмотрим.
Еще чего! Насколько я знаю, людей с попыткой суицида так примерно на полгодика запирают в психбольницу. Не думаю, что Марине это нужно.
Вышел молодой и усталый врач, я позвал его в кухню и без обиняков спросил, что он думает делать.
Парень посмотрел на меня и вздохнул:
— А что тут думать?
Я выразил готовность оплатить беспокойство и выезд на дом. Парень неожиданно легко согласился, мы записали в карту вызова: "Бытовая интоксикация" и ребята отбыли.