Работа над ошибками

Полански Кэтрин

— Но платье! — крикнула та ей вслед, только Дженне было уже ни до чего. Ей требовался свежий воздух, ей было нужно…

— Опять сбегаем?

Глава 2

Голос Тайрена заставил ее вздрогнуть. Этим же самым голосом однажды он поклялся, что она прекрасна…

— В этом спорте тебе нет равных.

Дженна резко обернулась и прямо посмотрела на него. Тайрен стоял, прислонившись к стене у магазинной двери. Поджидал? Очень похоже. Не стал же он просто останавливаться

на пять минут, чтобы передохнуть. Такие, как Тайрен, не отдыхают никогда.

Было неприятно, что миссис Уоррен и Марте придется наблюдать то, что совершенно отчетливо стало сценой, но выхода не было. Вернее, он был, только на пути к нему находился Тайрен.

— Я не думала, что ты заметишь вообще, что я ухожу.

Его взгляд стал еще мрачнее, а желваки на скулах заиграли еще сильнее.

— Я заметил.

Интересно, речь идет о последних минутах или о последних четырех годах? — подумала она, а вслух произнесла:

— Тайрен, я могу что-то сделать для тебя?

— Ничего. Абсолютно.

— Тогда, значит, я ухожу.

— А твой муж тоже будет на свадьбе?

Сердце Дженны пропустило удар. Она быстро сказала:

— Мы давно расстались.

— Стало быть, его ты тоже бросила?

Дженна глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Что ж, он имеет право злиться, но хамство она не собирается терпеть. Жить в Окленде, в одиночку растить ребенка, да еще иметь приличную работу, которая отнимает много времени и сил, — это не всякому по плечу. Она больше не девочка, чтобы сносить издевки хоть от собственного отца, хоть от Тайрена, хоть от кого угодно!

Она шагнула к нему.

— Я понимаю, что ты злишься, но это вовсе не повод, чтобы хамить мне.

— Я не злюсь на тебя, Дженна. Чтобы на кого-нибудь злиться, нужно иметь к нему хоть какие-то чувства.

Окончательно сдавило горло, к глазам подступили слезы. Что ж, выходит, все эти годы она лишь обманывала себя, рисуя в мечтах их встречу. В жизни все настолько иначе, что, пожалуй, даже смешно. Им с Тайреном никогда не быть вместе. Он ненавидит ее до такой степени, что любые объяснения, мольбы о прощении не изменят ничего. Он стал холодным и жестким. Вполне объяснимые качества для политика, но Дженна надеялась, что в нем сохранилась хотя бы капля мягкости, понимания…

Но сейчас дело не только в ней и ее чувствах. Сейчас есть кое-кто еще, кого она обязана защищать. Дженна расправила плечи.

— Итак, совершенно ясно, что ты не желаешь меня больше видеть, — резюмировала она. — Тогда давай разойдемся, как будто никогда не встречались, и не будем вставлять друг другу палки в колеса. По-моему, потерпеть пару недель не так уж сложно.

— Хочешь запретить мне приходить на свадьбу твоей сестры? — приподнял бровь Тайрен.

— Не запретить, лишь попросить об этом.

Он кивнул.

— Я не приду.

Дженна чуть

помедлила и решительно повернулась к выходу. Тайрен был прямо за ней, а в следующий момент его большая сильная ладонь лежала на ее руке и нажимала на ручку двери. Дженна замерла. От него так хорошо пахло каким-то натуральным маорийским благовонием и… и стопроцентным мужчиной. Лишь миг, но словно последних четырех лет не было. Дженна смотрела на его смуглые пальцы, которые почти переплелись с ее пальцами. Ощущение такой близости…

— Дженна? — Он отдернул свою руку.

Она взглянула на него снизу вверх.

— Да?

Он был так близко. Его мускулистая грудь касалась ее плеча. Она чувствовала его тепло, его силу. Как часто она об этом мечтала. Как странно жизнь все переворачивает.

Ее взгляд скользнул по его шее, к его рту, к глазам.

— Отпусти ручку. — Он иронично приподнял бровь. — В этот раз первым уйду я.

Тайрен гнал свой «джип» по проселочной дороге и как одержимый давил на газ. Так это произошло с ним или нет? Ведь он только что виделся с единственной женщиной, которую не мог забыть, — с женщиной, которая предала его.

Моя дикая красотка, вот как он называл ее тогда. И теперь, в двадцать шесть, она была хороша не меньше — даже чуточку пополнее там, где как раз надо. Чудесная грудь и стройные бедра, да еще эта точеная шея, которая вечно сводила его с ума. А ее белокурые волосы с медовым отливом сделались длиннее, пышнее и сильнее, чем в его памяти, но пахли той же свежестью.

К черту, он едва совладал собой, чтобы их не потрогать, когда на выходе из бутика стоял за ее спиной. Но все-таки удалось, хотя он вовсе не был уверен, что удастся.

Он слышал, что она приедет на свадьбу сестры, но мысль о том, что Дженна Фарсон вернется в Оушен-Хилл, гнал ожесточенно… А как иначе он выдержал бы день за днем, не говоря уже о ночах?

Первый год после ее побега был сущим адом. Стоило ему только подумать об этом, тупая боль в голове становилась ударами молота. Он помнил каждое утро, словно это было вчера. Утро, когда Рандольф Фарсон подошел к нему на южном пастбище и заявил, что его дочь уехала в Окленд, чтобы выйти замуж за другого, за такого человека, который ей подходит. Сюда она не вернется.

Тогда Тайрену было всего двадцать четыре. Наемный работник на ферме без гроша за душой, который лез из кожи вон, чтобы пробиться, заработать хоть немного денег, получить образование, и который не мечтал ни о чем, кроме как о Дженне, клочке собственной земли и о том, чтобы сделать хоть что-то для маори, которых считал своим народом, несмотря на то что отец его был стопроцентным ирландцем. Впрочем, это было единственным, что Тайрен знал о своем родителе. Его вырастила бабушка, мать умерла слишком рано. Но теперь совершенно уже не важно, о чем он там мечтал…