Работа психолога в кризисных службах

Пономарева Ирина

Рассматривая этапы горевания, мы уже кратко затрагивали основные задачи консультирования людей, переживших утрату близкого. Многие специалисты не рекомендуют психологическое вмешательство на первых двух этапах горевания: этапе шока и оцепенения и этапе отрицания, которые человек проходит в течение первых 40 дней после утраты. Считается, что это может повредить нормальной реакции горя. Допустимой является, с их точки зрения, психологическая поддержка клиента при его личном обращении к специалисту. Это связано с рядом причин. Во-первых, в состоянии шока и оцепенения, при отрицании утраты, консультирование как процесс анализа происходящего является нецелесообразным. Во-вторых, это согласуется с точкой зрения различных религиозных конфессий и иных духовных систем, о том, что душа умершего человека

еще находится рядом, поэтому психологическая интервенция может оказаться некорректной. Поэтому многие психологи считают, что психологическое консультирование взрослого, потерявшего близкого человека, эффективно, начиная с третьего этапа горевания – собственно острого горя.

Анализ рекомендаций различных специалистов, а также собственный опыт психологического консультирования взрослых, потерявших близкого человека, позволяют предложить следующие его этапы.

1. Знакомство, установление эмпатического контакта.

На этом этапе консультант знакомится с клиентом, выражает соболезнование его утрате и кратко рассказывает о той помощи, которую может оказать. Думается, важным является сообщение клиенту об одной из задач работы с горем – не забыть умершего человека, а сохранить память о нем.

2. Прояснение запроса, цели клиента.

Как и при любом виде консультирования, после установления контакта с клиентом, мы проясняем его запрос, цель обращения за консультацией. Обычно потерявшие близкого человека хотели бы облегчить свои страдания, получить ответы на волнующие их вопросы.

3. «Отреагирование» негативных переживаний клиента, завершение незавершенных отношений с умершим человеком.

Это, как правило, самый длительный этап, требующий ряда консультативных сессий. Как и при работе с любой психической травмой, на первых этапах консультирования клиентов, потерявших близкого человека, консультант помогает человеку ощутить, осознать и выразить свои чувства, связанные с утратой близкого. В первую очередь это чувство вины. В кризисной психологии даже отмечается симптом, характерный для человека, пережившего экстремальную ситуацию, то есть ситуацию угрозы жизни, здоровью и благополучию самого человека или близких для него людей, – «вина выжившего». Даже если клиент сделал все, что только мог, для умирающего близкого человека, все равно перед лицом его смерти – этого мало! Тем более, что в процессе жизни случалось всякое, и все трудное, «несправедливое», ошибочное в отношениях с умершим «встает во весь рост», когда его уже нет и ничего нельзя исправить! Далеко не всегда в процессе взаимоотношений с близкими людьми человек бывает «на высоте», естественно, совершает ошибки. При обычных обстоятельствах он забывает об этом или откладывает объяснения «на потом». Но когда близкий человек умирает, оказывается, что многое для него не было сделано и не может быть сделано никогда. И это, помимо чувства вины, вызывает переживания беспомощности, душевной боли, страха, раздражения, гнева и другие. С терапевтической точки зрения их важно осознать и выразить. Помогают клиенту осознать свои негативные переживания или незавершенные отношения с близкими людьми такие вопросы консультанта, как: «Есть ли что-то, что волнует вас больше всего в отношениях с умершим человеком?», «Если бы у вас была возможность, что бы вы могли ему сказать?». Таким образом, клиент на символическом уровне в процессе консультации получает возможность сделать то, что не успел, а, следовательно, получает возможность простить себя.

Случай из практики. «Мы виноваты!»

За консультацией обратилась 45-летняя женщина. Полгода назад умер ее муж. В последние годы он пил, не работал и стал в состоянии алкогольного опьянения бить жену, обвиняя ее в своем состоянии. Совместная жизнь превратилась в ад. По настоянию 20-летнего сына был произведен квартирный обмен, и муж переехал в комнату в коммунальной квартире. Женщина и ее сын зажили нормальной жизнью. Но буквально через месяц произошло несчастье: муж в состоянии алкогольного опьянения упал на улице, заснул и умер от переохлаждения, так как была зима. И тут женщина поняла, «как была виновата, что послушалась сына и фактически убила своего мужа». Она начала обвинять себя и своего сына в смерти мужа. Сын начал ее раздражать, ей было трудно

с ним общаться, так как он не признавал ее и своей вины в смерти отца. Ее запросом был поиск ответа на вопрос: «Как же ей теперь жить с таким камнем на сердце?». В процессе консультирования клиентка рассказала, что до того, как муж начал пить, все в семье было хорошо, они любили друг друга и сына. Да, муж очень ее любил, но куда-то все ушло. Консультант предложил женщине проговорить все, что она чувствует и думает, обращаясь к мужу, как будто бы он ее слышит. Женщина постепенно начала, плача и прося прощение, проговаривать все, что «камнем лежало у нее на сердце». Когда все важное женщина проговорила, она почувствовала облегчение. На вопрос консультанта «Если бы он мог сейчас с ней общаться, что бы он, тот прежний, сказал ей?» клиентка попробовала почувствовать себя на его месте и ответила, что он бы сказал, что понимает ее, прощает и не винит.

Как показывает опыт консультирования клиентов, потерявших близкого человека, чувство вины адресовано зачастую не только себе, но и тому, кто «ушел» от нас, кого мы утратили. Дети более искренны в своих чувствах, менее ограничены социальными нормами, поэтому им не требуется «вытеснять» обвинение умершего в том, что он нас «бросил», «покинул». У взрослого же обвинение умершего, как правило, сразу же по появлению такого чувства «отметается», так как испытывать подобные чувства социально неприемлемо для большинства и «ужасно». Естественно, что при консультировании клиентов не всегда удается установить такой уровень доверия и безопасности терапевтического пространства, когда в процессе «отреагирования» негативных переживаний клиент осознает, что обвиняет умершего в том, что он ушел от него в иной мир. Если негативные переживания клиента, например душевная боль, раздражение, осознаются им и проявляются, то они могут вмещать в себя и «обвинение» покинувшего нас. Поэтому если клиент не осознает подобное чувство, значит, он к этому не готов. И вместе с «отреагированием» других негативных переживаний консультант помогает клиенту косвенно, без их осознания, выразить и данные социально неприемлемые чувства. Но есть случаи, когда осознание обвинения умершего необходимо. Это происходит, когда клиент настолько вытесняет свои негативные переживания, что вовсе не чувствует ни какие из них.

Случай из практики. «Я ничего не чувствую»

Клиентка – женщина, 45 лет. Обратилась за консультацией к психологу в связи с потерей отца. Полгода назад ее отец, сидя за рулем, попал в аварию и скончался в больнице от ран, несовместимых с жизнью. У женщины двое детей-школьников, которых она воспитывает без мужа. Мама много работает и далека от нее и ее семьи. Во всем ей помогал отец, он был опорой и поддержкой. Дети очень любили дедушку. И вот любимый человек умер, а она «ничего не чувствует», даже не плакала ни разу. Клиентка рассказала, что еще в момент известия о смерти отца она была потрясена, «убита горем», но позже это состояние сменилось бесчувственностью, которая длится до сих пор. И она считает себя «страшным человеком», так как не переживает ничего. Из-за этого и пришла на консультацию. Ей хочется понять, как она оказалась таким черствым, ничего не чувствующим человеком. В начале консультации клиентка действительно производила впечатление человека, у которого глубоко вытеснены все чувства, ее речь была монотонной, тихой, ровной. В процессе консультации беседа зашла о том, что при остром горе у многих появляются самые неожиданные чувства, даже те, которые считаются неприемлемыми, но они имеют под собой почву. После обсуждения этой темы клиентка стала чуть более энергичной и, рассказывая о той роли, которую играл ее любимый отец в ее жизни, вдруг неожиданно горько заплакала. Плача, она проговаривала: «Как он мог? Я же сто раз ему говорила, будь осторожен! И вот мы остались одни! Как он мог так поступить с нами!» После того как женщина немного успокоилась, в процессе дальнейшей консультации женщине удалось понять причину ее «бесчувственности» – она не могла позволить себе такие «ужасные» чувства, поэтому вытеснила их и все остальные в придачу. После «отреагирования» переполнявших ее переживаний клиентка, по ее словам, «почувствовала себя живой». В конце консультации на вопрос консультанта «Что вы чувствуете по отношению к отцу?» клиентка сказала: «Боль, мне очень жаль, что он ушел! И любовь».

Конец ознакомительного фрагмента.