Работа с риском (сборник)
Шрифт:
– Наркота, что ли?
– Нет, но тоже статья… Короче, если меня посадят… В Москве, в камере хранения на Казанском остальное. Позвони одному человеку, пусть заберет. Код и номер ячейки я скажу. Запомнишь?
– И не такое запоминал…
«Не сомневаюсь».
Коля назвал первый пришедший в голову номер телефона и такой же несуществующий код. Пускай в Москву едут, бомбят ячейку на Казанском вокзале.
– Человека звать Джабраил, скажешь, что от Вадика.
– Чечен, что ли?
– Нет, якут. Просто родился в Дагестане.
Никакому Джабраилу никто звонить не будет. Какой смысл,
– Лады, сделаю, – с плохо скрываемой радостью пообещал мужик и тут же переспросил: – Больше ничего не надо?
– Передай Джабраилу, – Коля стыдливо опустил глаза в пол и с нежностью в голосе продолжил: – Что я по-прежнему люблю его… Пускай дождется, что бы ни случилось. Обязательно дождется. Я не переживу…
Сложно передать словами игру чувств второго Коли, отразившихся на его уголовном лице. «К кому меня подсадили?! К петуху поганому?!.. И такие люди торгуют оружием! Куда катимся?!» Но, с другой стороны – контракт есть контракт. Клиентов не выбирают.
– Если через три дня не забрать, дверь откроется автоматически, товар пропадет. Мне тогда кранты, – поник головой любовник Джабраила и чуть не заплакал.
– Не волнуйся, позвоню, – отодвинувшись от Коляныча, мрачно пообещал товарищ и тут же громко крикнул: – Алло, гараж! Когда со мной разберутся?! Или предъявляйте, или выпускайте!..
Видимо, это была условленная фраза. Дверь тут же распахнулась, и сержант, ткнув пальцем в магазинного вора, приказал:
– Ты! На выход!
Вор, не попрощавшись с «голубым» соседом, покорно сложил руки за спиной и покинул камеру.
– А меня когда? – напомнил Коляныч.
– Не созрел пока.
Конечно, не созрел. Надо «засланца» внимательно выслушать, план составить…
Коля уже не сомневался, что мужик был подсадным.
«Ну что, посмотрел на себя со стороны? Понравилось? Жаль, по душам с ним не поговорил. Не спросил, глядя в честные очи: Что ж тобой движет? Зачем? Не за рюмку же коньяку и колбасу? И вряд ли идею. Значит, более высокие материи вроде компромата. Или будешь работать, или обнародуем».
Коля стянул пиджак и попытался разогнать им оставшийся после мужика запах. Но запах не исчез – кроме глазка в дверце, камера не имела источников свежего воздуха. Да если б и имела… Запах засел намертво.
Н-да, настроение-то не кошерное. Даже про отсутствие Виталика забыл и про грозящий срок.
Сволочь ты, Коляныч, сволочь, как ни назовись. Хоть разведчиком, хоть конфидентом. Штирлицем или Шараповым. «Барабан» поганый.
Был бы ты лучше слесарь Или какой-нибудь сварщик, В крайнем случае милиционер, Но только не барабанщик…Прав, ох прав покойный Аркаша Северный!.. Что ж ты делаешь? Чем твой сын гордиться будет? «Мой папа – герой-ударник!» – «Что, шахтер?» – «Нет, стукач»… Заканчивай людей на кичу отправлять, заканчивай. Пока не поздно. Разок уже икнулось…
Не пора ли завязывать с затянувшейся бондианой? Ищи романтику в другом месте. Уже седина на затылке, а в детстве задница играет, в смысле –
Увлечение… Коля вдруг вспомнил, как год назад сидел в камере под одним студентом. Юношу, как и его сейчас, прихватили с оружием. Правда, не с пистолетом, а с гранатой. И точно так же студент попросил передать привет друзьям. После переданного привета Виталик предотвратил взрыв жилого дома. Хотели некие хорошие люди одного зажиточного товарища ликвидировать незатейливым способом – взорвать его дом. Вместе с остальными, невинными жильцами. Чтоб власти на чеченских боевиков подумали. «Вон они что в Москве творят, а теперь и до Питера добрались…» И взорвали бы, если б не Коляныч. Тротил ждал условного сигнала с брелока.
Сколько в доме народа? Человек двести, не меньше… Мучили тебя тогда угрызения? Наоборот, гордился собой, когда по ящику объявили, как ФСБ взрыв предотвратила… Грудь колесом! И с Виталиком тогда бутылек раскатали за спасенные души… Виталик грамоту получил и премию. А ты глубокое моральное удовлетворение и кожную сыпь. И даже не особо расстраивался, когда некоторые газеты написали, будто никакого взрыва не планировалось, а ФСБ решила создать себе дешевый пиар, подкинув невинному студенту гранату.
Или мужика вспомни, который, вернувшись домой, нашел в комнате жену с перерезанным горлом. Его, естественно, сразу в оборот. Мотив имелся – разводились, имущество делили, причем почти все убитой отходило. Кровь на одежде, алиби никакого… Местные опера уже наверх отрапортовали, что «мокруха» раскрыта, гонца за пузырем послали, отметить. Следователь постановление о задержании выписывал. Но повезло мужику, что в тот вечер от РУБОПа Виталик дежурил и тоже выехал на происшествие. А приехав, засомневался и Коляныча выдернул. Давай, поработай под мужиком хоть часок. Убедиться для себя – он, не он? Коляныч поработал. Вышел из камеры и твердо выложил – не он. Не сыграть так. Отвечаю. Мужика, конечно, в ИВС отправили, но копать дальше стали. И нашли настоящего убивца. Новый женушкин хахаль оказался. Виталик говорит, муженек плакал, когда из изолятора выпускали. Не верил ни хрена, что разберутся. И теперь вопрос – набил бы он Колянычу рожу, узнай, что тот наседка? Вряд ли. Наоборот, поляну выкатил бы, а то и все имущество неподеленное отдал.
А сейчас что? В чем ситуация изменилась? Да ни в чем! Просто перемена мест. Только в отличие от математики итог почему-то другой.
Все, хватит! Созрел! Сейчас из этой переделки выкручусь, и аллес! Пылесосы ждут. Три дня, кстати, потерял с этими комбинациями – целых шесть демонстраций. Сколько бы заработал!
А все-таки интересно, кто же нас сдал?.. В смысле – их. Святослава Святославовича и Андрея Антоновича.
…Минут через сорок один из задержавших его молодых людей открыл дверь: