Работа с риском (сборник)

Кивинов Андрей Владимирович

Оззи пел, что лирический герой устал от алкоголя с наркотиками и хочет вернуться домой, к маме. Но мама умерла. Продолжительность трека – пять минут тридцать две секунды. В принципе, можно уложиться… Извините, молодые люди, мы возвращаемся. Действие не допускает пауз.

О, да молодые люди так и не встали с пола! Лежат в пыли, шепчутся.

– Коля, ты не знаешь случайно, сколько сейчас дают за изнасилование?

– А это ты к чему?

– Нашу проводницу один изнасиловал. В парке. Скоро суд, хорошо б побольше дали.

– Точно не помню, но кажется, от трех до шести… Я люблю тебя… (Либо просто дурак – тут ведь сразу и не разберешься.)

Вот

так, за романтическими «терками»-базарами прошел час, который, как и положено влюбленным, они не заметили. Вера на Колину откровенность ответила откровенностью, признавшись, что он ей тоже небезразличен, поэтому даже еще тогда, в поезде, когда он ползал на коленях, не пожаловалась милиционерам. Но по поводу беглого каторжника Сэлдона так и не заикнулась, а Коля, естественно, не интересовался, боясь засветиться. Потом он вспомнил, что покинул рабочее место и надо выполнить служебный долг до конца. Поклялся, что вечером заедет за Верой и свозит ее на торжественный ужин. Она не возражала.

С полными карманами счастья Коля вернулся к брошенной клиентке. Та не ушла на дискотеку, а давала указание грузчикам, доставившим плазменную панель размером с картину «Последний день Помпеи». Пока Коляныч дожидался очереди со своим пылесосом, обратил внимание на семейное фото, стоявшее в рамочке на журнальном столике. Дочка, мама и папа. Папа в милицейском кителе. В звании полковника. Все улыбаются. Странно, почему Виталик не может купить себе квартиру, а до сих пор живет с родителями? И джип с плазменной панелью в придачу? А то ездит на батиной «шестерке», и то по выходным. Видимо, без огонька трудится, без настроения. Платят-то им, судя по довольному лицу на фото, достойно. Но не всем.

Агрегат Коля благополучно продал.

В семь вечера, закинув выручку в офис, он вернулся к проводнице своей мечты. Оставлять доллары на кармане не рискнул. Войдет в любовный раж и начнет зелеными сорить, а потом придется влезать в долги.

Коляныч направил колеса «Ниссана» в знакомый уже «Черный лаваш». Но как оказалось, ресторана больше не существовало. Со слов мужественного секьюрити, охранявшего вход в здание, в прошлом году неизвестные хулиганы расстреляли «Лаваш» из гранатометов, и теперь здесь ютился офис благотворительного фонда «Детство». Поколесив еще с полчаса по городу, влюбленные решили остановиться в китайском ресторанчике. Красные драконы, фонари, спагетти из паутины, утка по-пекински, мандарины в сахаре. Палочки. Легкий алкоголь. Негромкая беседа под музыкальное сопровождение. Два китайца упоенно лабали на маленькой сцене, а миниатюрная узкоглазая солистка с диким акцентом пищала про «Сиреневый туман» и «Батяню-комбата».

Пока ждали утку по-пекински, Вера делилась фактами автобиографии. Ее родители не из Питера, но познакомились здесь, поженились, получили жилплощадь, родили дочь. (Понаехали тут!) После школы Вера попыталась поступить в хореографическое училище, благо занималась художественной гимнастикой и имела определенные навыки. Но не добрала баллов, напрямую зависящих не от умения садиться на шпагат, а от количества денежных знаков или хороших знакомых. Пришлось идти на черную работу. Мать устроила в железнодорожное депо помощником секретаря. На будущий год, немножко поумнев и избавившись от иллюзий, подала документы на заочный в институт железнодорожного транспорта. А еще через пару лет перевелась в проводницы. О перспективах пока не думала, сначала надо защитить диплом. Вот и

вся биография-хореография.

О личной жизни Вера не распространялась, а Коля не напрягал. Всему свое время. Он тоже вспомнил о вступительных экзаменах.

– На литературе вытягиваю билет – нравственный выбор героев романа «Что делать?». А я даже не помню, кто его написал, не говоря уже о нравственном выборе. Соседка по парте подсказала – некий Чернышевский. Я давай препода загружать – так и так, краеугольным камнем в творчестве Чернышевского является роман «Что делать?», который красной нитью проходит через весь гражданский пафос писателя… И прочую пургу. А препод – молодая девушка. Слушала, слушала, а потом спрашивает в лоб: «Вы роман читали?». Конечно, так же в лоб вру я. И не один раз. Очень понравился. «Тогда расскажите историю любви Веры Павловны». Ну, говорю, а чего там рассказывать? Как у всех. Влюбилась, замуж вышла, детишки пошли, внуки… Препод чуть со стула не упала, но за наглость и артистизм поставила мне пять баллов…

Вера улыбнулась. Историю Коляныч, конечно, выдумал – в театральном нет экзамена по литературе, но зато разговор поддержал.

После ужина погуляли возле Петропавловки, посидели на травке у канала, пометали камешки в воду, поиграли в города. Вот оно счастье! Потом в ход пошел Маяковский, но ему помешал дождь.

– Поехали ко мне… Родители на даче, – предложил Коляныч.

Вера согласилась. По пути менеджер заикнулся, что копит деньги на собственную квартиру и вот-вот накопит. А пока вынужден жить с родителями, но они хорошие – до перестрелок и рукопашной дело не доходит.

Прежде чем пригласить любимую женщину в пещеру, мужчина предложил посидеть ей на кухне, а сам лихорадочно собрал с пола грязные носки, висящую на спинках стула кипу нестираных рубах затолкал в шкаф, носовым платком смахнул пыль и только после этого распахнул дверь.

– Ой, а это кто? – указала Вера на фото сапрофита, чуть не лишившись чувств.

«Это мой кормилец…»

– Ранний Манэ. Так он представлял червя противоречий, который гложет человека. У каждого свои тараканы… Присаживайся, я сварю кофе.

Он включил телевизор и умчался на кухню варить кофе, которого – по закону подлости – конечно, не оказалось. Пришлось вытряхнуть из коробочек и баночек жалкие остатки. Получилась мутно-коричневая жидкость. Для конспирации Коля подсыпал в чашки корицы и остатки кефира.

– Это особый кофе. Капучино-лайт. С корицей и сливками. Старинный флорентийский рецепт.

В телевизоре, по обыкновению, шла криминальная хронь – самая рейтинговая передача, а поэтому самая частая. Народ требовал крови, и телевидение с халдейской готовностью удовлетворяло спрос.

«Сегодня днем в одном из элитных ресторанов Петербурга был застрелен известный вор в законе Макаркин Виктор Михайлович по кличке Макарыч. Киллер, по всей видимости, был осведомлен, что именно здесь авторитет любил обедать. Надев маску, он извинился перед гостями за причиненные неудобства, подошел к жертве, сидящей за столиком, и произвел два выстрела в голову из предмета, похожего на пистолет, от которых Макаркин скончался на месте. Охранники вора ничем не смогли помочь своему шефу. Киллер действовал профессионально и, аккуратно положив предмет на пол, скрылся в подсобном помещении. Введенный план „Перехват“ результатов не дал. Сейчас составляется фоторобот убийцы. Прокуратурой Центрального района возбужденно уголовное дело по статье „убийство, совершенное по неосторожности“».