Работа с зависимостями и созависимостью: теория и практика
Шрифт:
Такой мы видим главную героиню романа Ги де Мопассана «Жизнь». Будучи несчастливой в замужестве, а потом и вовсе овдовев, Жанна всю свою жизнь посвящает сыну. Но из него вырастает не очень-то хороший человек: переехав в Париж, он бездумно тратит материнские деньги, прогуливает учебу, ведет разгульную жизнь…
Но мать продолжает видеть в нем своего маленького сына и называть детским прозвищем «Пуле» – цыпленок:
«Хотя Поль был на целую голову выше матери, она продолжала обращаться с ним как с ребенком, допрашивая его: "Пуле, не озябли ли у тебя ноги?" (Ги
При этом, у созависимого типа личности сочетаются убегающее поведение и контролирующее. Это побег от себя, от своих глубоких чувств и переживаний, проблем. И попытка контролировать другого человека: его чувства, поведение, выборы, Судьбу.
Упомянем здесь же отрицание как механизм, часто используемый людьми зависимого и созависимого типа. Отрицание – побег от реальности.
Зависимый человек отрицает свою проблему, ее масштабы и последствия. Например, появившуюся абстиненцию, похмелье, списывает на «магнитные бури»…
Инфантилизм. Можно назвать одной из основных черт зависимой личности, многие другие являются уже следствием инфантилизма (отказ от ответственности, убегающее поведение и т.д.).
С одной стороны, к инфантилизму приводят сильные ранние травмы развития, фиксации в раннем возрасте. Представьте семечко, которое попало в сухую скудную землю, и ему просто не хватает питания для того, чтобы вырасти в росток.
С другой стороны, мы можем наблюдать глубинный бессознательный выбор не взрослеть как отказ от ответственности, желание оставаться в удобной детской позиции. Чем более удобные условия создает «заботливое» созависимое окружение, тем меньше шансов на то, что выбор будет в пользу взросления.
Например, важная часть психологической и социальной зрелости – финансовое самообеспечение. А в семьях зависимого типа нередко можно наблюдать картину, когда окружение материально содержат зависимого родственника, который при этом является взрослым работоспособным человеком и не имеет уважительной причины для такого образа жизни. Конечно, он рационализирует такой выбор и имеет самооправдание, например: «Нет подходящей работы для человека с моим образованием», «У меня творческий кризис» и т.д.
Такие ситуации порой доходят до абсурда, и Вы можете увидеть семьи, в которых родители-пенсионеры содержат 50-летнего сына-алкоголика. Или жена с детьми дошкольного возраста хватается за любые подработки, а муж-игроман сидит в онлайн игре.
Вспомним модель Эрика Берна, транзактный анализ: внутри каждого человека можно выделить такие части как Взрослый, Родитель, Ребенок. В случае зависимости и созависимости не хватает проявлений внутреннего Взрослого, зрелого поведения. Аддикт чаще всего следует за своим внутренним Ребенком, созависимая личность – за внутренним Родителем (что является компенсаторным механизмом заботы о собственном внутреннем Ребенке, который инвестируется в других). Между собой они являют комплементарный союз: Родитель-Ребенок, иногда меняясь ролями. Этой паре недостает взаимодействия Взрослый-Взрослый.
Эгоцентризм. Это как раз инфантильная черта: ребенок уверен, что мир вращается вокруг него, так
Аддиктивная личность остается в детском эгоцентризме, бессознательно ощущает себя центром мира, имеет требовательные ожидания относительно окружающих.
У аддиктов эгоистичное поведение проявлено довольно очевидно: они стремятся к удовольствию и избегают ответственности, не придают значения тому, как окружающие могут от этого страдать. А удовольствие связано, в первую очередь, с объектом зависимости. Поэтому они стараются устроить свою жизнь так, чтобы могли свободно «употреблять»: пить, сидеть в интернете и т.д. При этом не учитывая интересы окружающих и последствия аддиктивного поведения ни для окружающих, ни для себя самого.
Так, нередко аддикт отказывается работать, приносить деньги в семью, при этом он может даже иметь маленьких детей, и, конечно, он пользуется общими ресурсами семьи: ест из общего холодильника и т.д. Или если начальник увольняет его за зависимое поведение (прогулы, запои, кражи), он считает увольнение предательством, несправедливостью и испытывает «праведное негодование».
Эгоцентризм созависимой личности не столь очевиден. Ведь внешне кажется, что созависимый человек заботится о своем ближнем, думает только о нем и живет отношениями с ним. В действительности это не истинная любовь и забота. В отличие от истинной любви, эмоциональная зависимость эгоцентрична и эгоистична, созависимый делает то, что нужно ему самому, исходит из собственных интересов.
Пример: женщина слегка за 30, назовем ее Алиной. Она находится в эмоционально зависимых отношениях с женатым мужчиной, сильно старше, состоятельным и статусным.
Она несколько лет ждет, что он разведется, считает, что с женой он несчастлив, а вот она будет по-настоящему о нем заботиться, и с ней он будет счастлив. Алина сделала татуировку с его именем, следит за его активностью в соцсетях, отслеживает, кто ставит лайки под его постами и фотографиями, ревнует к другим потенциальным любовницам.
Я попросила Алину описать, какой она видит их потенциальную совместную жизнь – ту картинку, к которой она стремится. Из описания стало очевидно, что она проецирует на него образ идеального отца. В этой картинке она оказывается символической дочкой, которую любит, о которой заботится и защищает символический папа.
«Заботясь» об объекте эмоциональной зависимости, созависимая личность бессознательно удовлетворяет свои собственные дефициты.
Еще один пример, кинематографический: фильм «Принцесса льда» (США, 2005). Мать мечтает любой ценой сделать из дочки чемпионку по фигурному катанию. Подросшая дочь-подросток находит в себе силы отказать матери, после чего между ними происходит диалог:
– Ты отказалась от своей мечты!
– Нет, мама, я отказалась от ТВОЕЙ мечты!