Работы Фрейда по технике психоанализа.

Лакан Жак

Лакан: — То есть Фрейд опять же размещает оба либидо в одной плоскости.

Д-р Леклер: — Идеализация Я может существовать и при отсутствии сублимации. Образование Я-идеала увеличивает требовательность Я и максимально благоприятствует вытеснению.

Лакан: — Одно относится к плану воображаемого, другое — к плану символического, поскольку требование Ich-Ideal занимает место в ряду требований закона.

Д-р Леклер: — И тогда сублимация предлагает окольный путь для удовлетворения такого требования без участия вытеснения.

Лакан: — В том случае, если сублимация удается.

Д-р Леклер: — Затем Фрейд заканчивает этот небольшой параграф, где речь шла об отношении Я-идеала к сублимации. "Ничего не было бы удивительного, — говорит он, — если бы нам удалось найти особую психическую

инстанцию, имеющую своим назначением обеспечить нарциссическое удовлетворение, исходящее из идеала Я, и с этой целью беспрерывно наблюдающую за действительным Я и контролирующую его". Такая гипотеза о существовании специальной психической инстанции, выполняющей функцию наблюдателя, приведет нас впоследствии к сверх-Я. И Фрейд подкрепляет свое доказательство примером психоза, где такая инстанция вполне очевидна в такназываемом "бреде влияний". До этого он замечает, что если подобная инстанция существует, то для нас исключается возможность открыть ее: мы можем лишь предположить ее как таковую. Мне представляется крайне важным, что, впервые вводя функцию сверх-Я, Фрейд говорит о несуществовании такой функции — ее нельзя открыть, ее можно лишь предположить. То, что мы называем своей совестью, добавляет он, носит все признаки такой инстанции. Признанием такой инстанции разъясняется и симптоматология параноидных заболеваний. Больные жалуются тогда, что все их мысли известны, за всеми их действиями наблюдают и следят, о бдительности этой инстанции их информируют голоса. "Эта жалоба оправдана, — замечает Фрейд. — Подобная сила, которая следит за всеми нашими намерениями, узнает их и критикует, действительно существует даже у всех нас в нормальной жизни". Затем…

Лакан: — Смысл не совсем таков: Фрейд говорит, что если подобная инстанция существует, невозможно, чтобы она была чем-то, что мы еще не открыли. И он отождествляет ее с цензурой, как показывают выбранные им примеры. Он вновь обнаруживает данную инстанцию в бреде влияний, где она соединяется с тем, что управляет действиями субъекта. Затем он узнает ее признаки в том, что Зильбер описал под названием "функционального феномена". Согласно Зильберу, в состоянии между сном и бодрствованием в образовании картин участвует внутреннее восприятие субъектом его собственных состояний, его мыслительных механизмов в их функциях. Сновидение представляет такое восприятие в символическом виде (в данном случае "символическое" представление означает лишь превращение в образы). При этом можно наблюдать спонтанную форму раздвоения субъекта. Отношение Фрейда к данной концепции Зильбера всегда оставалось двойственным: он признавал важность такого феномена, но считал его, тем не менее, вторичным по отношению к проявлению в сновидении желания. Возможно, говорит он, такое отношение обязано особенностям его собственной натуры, обусловившей то, что данный феномен в его собственных сновидениях не играет той роли, какую может играть у других людей. Эта постоянно сопровождающая сон бдительность собственного Я, на которую обращает вниманиеФрейд, служит хранителем сновидения, располагающимся на полях его и очень часто готового, со своей стороны, его прокомментировать. Такое остаточное участие собственного Я является, как и все инстанции, которым Фрейд придает здесь статус цензуры, говорящей инстанцией, т. е. символической.

Д-р Леклер: — Дальше следует своего рода попытка синтеза, где рассматривается вопрос о самочувствии нормального человека и невротика. Самочувствие имеет три составляющих первичное нарциссическое удовлетворение; признаки успеха, т. е. удовлетворение желания всемогущества, и вознаграждение, полученное от объектов любви. Вот три источника самочувствия. Я полагаю, нет необходимости проводить по этому вопросу детальное обсуждение. Я предпочел бы остановиться на первом дополнительном замечании. Оно мне кажется крайне важным — "Развитие Я состоит в отходе от первичного нарциссизма и вызывает интенсивное стремление опять вернуться к нему. Отход этот происходит посредством перемещения на навязанный извне идеал Я, а удовлетворение придается осуществлением этого идеала". Я оказывается посредством некоторого отхода в промежуточной позиции — позиции идеала, и затем возвращается в свое первичное положение. Я думаю, что такое

движение — это типичное развитие.

О. Маннони: — Структурирование.

Лакан: — Да, структурирование, это вполне справедливое замечание.

Д-р Леклер: — Такое перемещение либидо на идеал следовало бы уточнить, поскольку тут возможны две вещи — либо либидо опять перемещается на образ, на образ собственного Я, то есть некую форму собственного Я, называемую идеалам, поскольку она не похожа на ту, что существовала раньше или существует в данный момент, — или же идеалам собственного Я называют нечто по ту сторону конкретной формы собственного Я, являющееся, собственно, идеалам и приближающееся к идее, к форме как таковой.

Лакан: — Согласен с вами.

Д-р Леклер: — Именно в этом смысле обнаруживается все богатство фразы, — но так же и определенная двусмысленность, поскольку, говоря о структурировании, Я-идеал рассматривают как идеальную форму собственного Я. Однако в тексте нет соответствующих уточнений.

Ипполит: — Не могли бы вы перечитать фразу Фрейда?

Д-р Леклер: — "Развитие Я состоит в отходе от первичного нарциссизма и вызывает интенсивное стремление опять вернуться к нему".

Ипполит: — Отход это Entfernung?

Лакан: — Да, это именно Entfernung.

Ипполит: — Однако следует ли это понимать как порождениеЯ-идеала?

Д-р Леклер: — Нет. ОЯ-идеале говорится раньше. Отход происходит путем перемещения либидо на идеал собственного Я, навязанный извне. А удовлетворение вытекает из осуществления этого идеала. Очевидно, в той мере как происходит осуществление такого идеала-

Ипполит: — идеала неосуществимого, поскольку таковы, в конечном счете, истоки трансценденции, разрушительной и манящей.

Д-р Леклер: — Тем не менее это прямо не сказано. В первый раз Фрейд говорит об идеальном Я чтобы сказать, что именно к такому идеальному Я направлена теперь любовь к самому себе.

О. Маннони: — На мой взгляд, зачастую складывается впечатление. что разговор происходит на разных языках. Какмне кажется, следовало бы разделять развитие личности и структурирование собственного Я. Это позволило бы нам понять самих себя, так как именно собственное Я создает структуру, но в существе, которое переживает развитие.

Лакан: — Да, речь идет о структурировании. Как раз тут-то и разворачивается весь аналитический опыт — на стыке воображаемого и символического. Только что Леклером был поставлен вопрос о функции образа и функции так называемой идеи. Идея, как мы знаем, никогда не пребывает в одиночестве — она существет лишь вкупе с другими идеями, как объяснил нам уже Платон.

Чтобы внести немного ясности, обратимся к той схеме, которую я демонстрирую вам вот уже в течение нескольких встреч.

Давайте будем отталкиваться от животного, животного идеального, т. е. удавшегося — неудавшееся животное оказалось у нас в ловушке. Такое идеальное животное дарует нам зрелище полноты, осуществленности, поскольку оно предполагает совершенное слияние, даже тождество Innenwelt и Umwett. Вот почему столь прельщает нас эта живая форма, чья внешность являет гармонию.

О крайней важности образа свидетельствует нам здесь развитие инстинктивного функционирования. Что обуславливает взаимодополнительное поведение колюшки-самца и колюшкисамки? — Gestalten.

Для простоты будем рассматривать такое функционирование лишь в некий данный момент. Животное, самка или самец, находится как бы в плену у Gestalt'z. Субъект буквально идентифицирован со стимулом, вызывающим инстинктивный двигательный акт. Самец начинает зигзагообразный танец исходя из отношения, которое устанавливается между ним самим и образом, дающим пусковой сигнал циклу его сексуального поведения. Точно так же и самку захватывает соответствующий танец. Здесь имеет место не только внешнее проявление чего-то, что всегда бывает отмечено чертами танца, гравитации двух тел. До сих пор эта проблема остается одной из наиболее трудных в физике, но в природе она получает гармоничное воплощение в отношении спаривания. В такой момент субъект оказывается полностью идентичен образу, дающему сигнал к запуску некоторого двигательного механизма. Подобные действия производит он сам и посылает партнеру команду, заставляющую того продолжить другую часть танца.