Рабы Парижа
Шрифт:
Брюле-Фаверлей неторопливо взбирался по лестнице.
Добравшись до последнего этажа, он собрался постучать в дверь, на которой прочел имя Андре, но обернулся, услышав позади легкие шаги.
Он увидел молодого, очень смуглого человека высокого роста. Одет тот был в длинную белую блузу, какие носят орнаментщики во время работы. В руке тот держал оцинкованное ведро с водой.
— Господин Андре… здесь? — спросил его Брюле.
— Это я, милостивый государь.
— Я хотел бы с вами поговорить.
— Что
Сказав это, молодой человек открыл дверь и пригласил Брюле войти.
Первое впечатление было благоприятным. Брюле понравилось открытое лицо, блестящие глаза, звучный голос.
С другой стороны, ему показался несколько странным костюм Андре.
— Во всяком случае, — подумал он про себя, — это безусловно порядочный человек.
Он, правда, никогда не предполагал, что избранник Сабины де Мюсидан может оказаться в блузе и с ведром воды в руках.
— Я должен попросить у вас прощения, — начал Андре, — что принимаю вас таким образом. Но, что поделаешь, я не богат и мне приходится самому обслуживать себя.
Все это было высказано спокойно, без иронии или хвастовства. Тон этот понравился Брюле, он улыбнулся и дружески произнес:
— Скорее это мне следует просить извинения, ведь это я вас побеспокоил. Мне рекомендовал вас один из моих друзей…
Он запнулся, не зная, что сказать дальше.
— Может быть, принц Креченци? — спросил Андре.
Едва ли Брюле знал этого известного любителя живописи, но он ухватился за это имя.
— Кажется, да. Он с таким энтузиазмом говорил о вашем таланте… Зная его отменный вкус, я захотел иметь вашу вещь…
Андре покраснел, словно незадачливый ученик.
— Я не знаю, как вас благодарить за то, что вы поверили словам принца, но, к сожалению, боюсь, что вы напрасно беспокоились…
— Почему?
— У меня в последнее время было так много работы, что сейчас нет ничего оконченного, ничего хорошего…
Брюле перебил его:
— Но это ровным счетом ничего не значит, разве в нашем распоряжении нет больше времени? Вы сможете закончить то, что у вас есть…
— Если вы мне доверяете…
— Как, если я вам доверяю! У вас же прекрасный поручитель!
— Если так, мы можем договориться…
— Странно, — думал Брюле, — я должен презирать этого мальчика, а между тем, никто не казался еще мне более симпатичным, чем он.
Так как он продолжал молчать, заговорил Андре.
— У меня более тридцати эскизов к будущим работам, возможно, какой-нибудь вам понравится…
— Давайте посмотрим, — поспешно согласился Брюле.
Ему хотелось сопоставить характер художника с его работами, поэтому он внимательно стал рассматривать наброски, развешанные по стенам.
Андре молчал, предоставив ему возможность осмотреть работы.
— Этот
Но, как ни странно, эта перспектива не радовала его.
Он думал о том, что Сабина пообещала прислать письмо. Прошло три дня, а письма все еще не было. Он не сомневался в Сабине, но, кто знает, что могло случиться в доме Мюсиданов…
Как всякий сильный человек, он мучился от сознания своей отстраненности от решения собственной судьбы.
Тем временем Брюле окончил свой осмотр.
Да, безусловно, это был талант! Нельзя сказать, что он совсем не мучился ревностью, но он сумел победить в себе это чувство. И руку художнику он пожал с искренним чувством.
— Я пришел к вам с желанием купить картину, и я не передумал, увидев ваши работы, но мне хотелось бы, чтобы вы сами выбрали мне ее.
Андре молчал.
— Я, в принципе, выбрал эскиз, но я хотел бы знать ваше мнение.
Андре начал объяснять содержание картины, соразмерность, величину холста…
Брюле хотелось скорей закончить все это. Он чувствовал неловкость этого посещения. Доверие Андре стесняло его. Он терял чувство уверенности. К тому же он боялся попасть в неловкое положение, если Андре начнет снижать цену картины в силу ложной скромности. Но он ошибся…
— Цена картины, — начал Андре, — чисто условная. Полотно этого размера, чистое, стоит восемьдесят франков, покрытое красками, оно может не стоить ничего или…
— Десять тысяч франков будет хорошей ценой, — прервал его Брюле.
— Много, — произнес Андре.
— Так как же…
— Сейчас я почти не известен. Так что четыре тысячи — вполне хорошая цена. Но если вещь выйдет очень удачной, то я попрошу у вас шесть тысяч.
— Хорошо, — согласился барон, — считайте, что мы договорились.
Он вынул из бумажника две тысячи франков и положил их на стол.
— Вот вам аванс.
Андре покраснел.
— Вы шутите?
— Нисколько. У меня есть правила, от которых я никогда не отступаю. А, вообще-то, я бы очень хотел подружиться с вами.
— Но ведь я не смогу закончить картину раньше чем через пять, шесть месяцев! Дело в том, что у меня есть работа для господина Ганделю. Я должен сделать скульптурные украшения для дома…
— Ну и что! Я никогда не беру своих слов назад.
Андре наклонил голову в знак согласия, в душе сознавая, что эти деньги как нельзя кстати.
Брюле собрался уходить.
— У меня в собрании есть неплохая картина Мурильо, — произнес он, — если бы вы захотели, то могли бы посмотреть ее. — С этими словами он подал свою визитную карточку и вышел.