Рабы Парижа
Шрифт:
— Перестаньте плакать, сейчас пошлю человека, через полчаса они будут у вас.
Подойдя к столу, он набросал несколько слов на карточке и послал слугу, приказав ему обернуться как можно скорее.
Виконтесса тут же успокоилась и вытерла глаза.
— Кроме денег, Гонтран, мне необходим еще ваш совет.
Полагая, что молодой женщине может быть неудобно говорить при нем, Андре встал, намереваясь выйти из комнаты.
— Нет, нет, останьтесь, прошу вас, — сказала виконтесса. — Со мной случилась очень странная история. Сегодня утром ко мне зашел маркиз
— Брат того Краузеноа, который лет двадцать тому назад так таинственно исчез?
— Вот именно!
— Он что, входит в число ваших друзей?
— Да мы с ним едва знакомы, мы и виделись раза два-три в обществе! Он приехал просто так, привез рекомендацию от маркизы де Арланж. Я думаю, вы ее знаете?
— Конечно, бабушка прелестной графини Комарен.
— Привез он мне от нее письмо, где она просит оказать ему услугу. У нее разыгрался ревматизм, поэтому она сама приехать не может, и вот посылает его. Он очень остроумен, мы смеялись… И вдруг вбегает Ван-Клопен, весь красный, со сверкающими глазами.
— Ван-Клопен? Кто это?
— Мой портной! И можете представить, с чем он ко мне явился?!
— Я предполагаю, что ему нужны были деньги.
— Да! Но я никогда не задерживала его платежи. К тому же он устроил мне скандал при постороннем человеке!
— Действительно непостижимо.
— Я приказала ему убираться вон, а этот негодяй стал кричать, что сейчас отправится к моему мужу.
Брюле знал, что муж виконтессы, обожавший свою жену и отпускавший огромные суммы на ее туалеты, терпеть не мог, когда она делала долги.
— Действительно, огромная угроза для вас, — полушутливо произнес барон.
— Я попросила его об отсрочке, но он взял стул, уселся напротив меня и заявил, что не.уйдет, покуда не получит свои деньги!
Гонтран невольно сжал кулаки.
— А как вел себя Круазеноа? — вдруг спросил он.
— Сначала он молчал, но потом вскочил, выхватил из кармана бумажник, бросил его прямо в лицо этому негодяю и крикнул:
— Убирайся вон, жалкая тварь!
— И тот ушел?
— Да, но не сразу. Он заявил: "Получите квитанцию, сударь". Но внизу он вывел слова: "Получил от маркиза Круазеноа по счёту, представленному мною виконтессе Буа-д' Ардон столько-то!"
— Плохо, — заключил барон, — представляю, как смело после этого он просил вашего содействия по своему делу!
— А вот и нет! После ухода портного он тоже засобирался, и я никак не могла понять, зачем же он приходил? Пока, наконец, он не решился.
— Так в чем же дело?
— Он умолял представить его семье Мюсиданов, так как он без памяти влюблен в Сабину!
Андре и Гонтран вздрогнули одновременно.
— Это он! — воскликнули они.
— Он? Что вы хотите этим сказать?
— Только то, моя дорогая, что ваш приятель, — негодяй, злоупотребляющий не только вашим доверием, но и старухи де Арланж.
— Возможно, но все-таки… Я думаю…
— Клотильда, выслушайте нас внимательно!
Гонтран старательно и быстро обрисовал положение, в котором, по мнению его и Андре, находится Сабина. А в конце прочел ее письмо
Виконтесса молча слушала, покачивая своей хорошенькой головкой.
— Мне кажется, что вы правы в своих предположениях. Да, по всей видимости, этот Круазеноа знает что-то о семействе Мюсинов. Но, с другой стороны, он же даже не знаком с ними. Он просил меня отрекомендовать его Октаву. Как же он может грозить ему?
— Черт возьми! — воскликнул барон. — Действительно…
— Погодите! — закричал Андре, — да разве вы не видите связи между сценой, произошедшей у виконтессы, и этим сватовством. Ведь не думаете же вы, что ваш портной дурак? Он же должен понимать, что вряд ли вы еще когда-нибудь будете его клиенткой! Значит, объективно говоря, ему выгодно совсем другое!
— Да я целое состояние угрохала на заказы ему!
— Следовательно…
— Ничего не "следовательно", — возразил Гонтран. — Он вообще нахал редкостный. Недавно он вызвал в суд маркизу Раверзай.
— Очень может быть. Но, обратите внимание, что он устроил скандал в присутствии постороннего человека. Значит, скорее всего, они сговорились заранее.
Немного подумав, Андре опять обратился к барону.
— Что вообще представляет из себя этот Круазеноа? Он богат? Как вы считаете, может у него быть при себе двадцать тысяч франков? Ведь такая сумма даже у вас с собой не всегда бывает.
Брюле задумался.
— Как вам сказать… Я знаю, что он принадлежит к одной из древних дворянских фамилий. Имел брата, который пропал при довольно загадочных обстоятельствах. Богат ли он? Вряд ли. И хотя он должен получить довольно крупное наследство, но сумма долгов значительно превышает его. Действительно сумму в двадцать тысяч франков ему довольно трудно было бы наскрести.
— Вот видите! Погодите…
Андре повернулся к виконтессе.
— Постарайтесь вспомнить, что сказал Ван-Клопен, когда тот бросил ему бумажник. Неужели он не отреагировал на это!
— Удивительно, но он ничего ему не сказал, — заметила виконтесса.
— А теперь скажите мне, — продолжал Андре, — считал он деньги или просто положил бумажник в карман?
— Действительно! Он же ничего из него не доставал!
Андре дрожал, как в лихорадке.
— Ну, не странно ли это! Ведь в бумажнике у него могли оказаться, помимо денег, какие-то бумаги, письма… Да и сам бумажник, разве он не нужен ему больше? Наконец, почему незнакомый ему человек сам пишет маркизу расписку, упоминая его фамилию? Вы что, представляли его?! А сама расписка! Она у вас?
При этом вопросе виконтесса побелела.
Глубоко потрясенный, барон прервал его.
— Все ясно. Это заговор. — Он с жалостью посмотрел на свою кузину.
Клотильда рыдала.
— Я все время чувствовала, что со мной должно случиться что-то ужасное. Что же теперь делать? — повторяла она, заламывая руки.
— О, Господи! Теперь ясно, что этой распиской они хотят обязать вас помочь Круазеноа в его сватовстве. Ведь ваша честь в их руках, — хмуро проговорил Брюле-Фаверлей…
— Боже мой! Какой стыд, какой позор…