Рабыня демона «Золотой горы»
Шрифт:
– Таня?
– позвал он, с опаской приближаясь к кровати, на которой горой высились скомканные одеяла.
– Таня?
Она лежала под этой грудой тряпья. Ее бледное лицо было похоже на маску покойника. Асмодей сдернул с нее все, что скрывало это обездвиженное тело, и разъяренно взревел. Тело девушки было опутано красными линиями, похожими на щупальца. Они разбежались по всей поверхности кожи и кое-где выступали кровавыми каплями. Он схватил ее за плечи, но она не отреагировала. Ее голова безвольно упала в сторону, а изо рта покатилась струйка крови. Асмодей с ужасом наблюдал, как ею пропитывается его туника,
– Отравление, - Урфур пощупал пульс Тани и исследовал кожу, пробегая по ней пальцами.
– Мне тяжело говорить именно о девушке, я не лечу смертных, но это похоже на яд черной орхидеи.
– Сделай все, чтобы она жила!
– Асмодея трясло, и он не понимал, что с ним происходит. Ему казалось, что если она умрет, он просто сойдет с ума.
– Все!
– Я не могу обещать, - Урфур выпрямился.
– Слишком много времени прошло. Яд проник в каждую клеточку организма.
– Я не желаю этого слышать!
– заревел Асмодей, и факелы вспыхнули настолько сильно, что под потолком образовалась огненная арка.
– Лечи ее, Урфур! Слышишь?!
Он сел на свой трон, задумчиво подперев подбородок сильной рукой, и смотрел на старания врачевателя невидящим взглядом. Она слишком слаба, чтобы бороться с ядом черной орхидеи, и ее смертное тело медленно погибало...
Белая кожа была похожа на алебастр. Неестественно красные губы, наполненные кровью, выглядели жутко на этом бледном лице.
– Ах ты, птичка моя...
– прошептал Асмодей и встал.
– Что ты скажешь, Урфур?
– Только время скажет, - спокойно ответил безглазый демон, пряча свои пузырьки в шкатулку.
– Я дал ей противоядие и спустил кровь. Теперь нужно ждать.
Он поклонился Асмодею и вышел, тихо шурша своей мантией.
Демон подошел к кровати и присел рядом с девушкой, взяв ее за руку. Она казалась такой хрупкой, что он не верил в ее выздоровление. Кто посмел сделать это? Кому помешала его птичка? Асмодей нахмурился, и его высокий лоб прочертила горизонтальная линия. Он не позволит обижать ее. Кто бы это не сделал, должен ответить за это. Как случилось, что она стала небезразлична ему? Почему его сердце начинало биться быстрее, стоило ему только подумать о ней? Симона казалась ему чем-то далеким и чужим, а эта маленькая птичка будоражила его мысли...
Если только она сможет побороть яд, он отдаст ее Астароту. Астарот нравится ей и, возможно, с ним она найдет то, что не смогла обрести в этом замке.
Он погладил ее по лицу и аккуратно положил ее ручку поверх одеяла.
– Спи, моя птичка...
– Асмодей...
– тихий голос заставил его обернуться.
– Асмодей...
Девушка была без сознания, но звала его, еле шевеля алыми кровяными губами. Демон наклонился над ней и прислушался. Может, ему показалось?
– Асмодей... Не уходи... Не уходи...
– Я не уйду, - он разделся и прилег рядом, осторожно обняв ее. Сердце выскакивало из груди, а дыхание сжималось внутри в тугой комок.
– Теперь я не уйду никогда...
* * *
Я была в темноте. В жаркой, страшной темноте. Вокруг меня проносились
Потом мне стало холодно, и эти иголки превратились в острые льдинки. Замораживая кровь, они мчались под кожей со скоростью автомобиля. Лишь когда горячая рука коснулась моих пальцев, льдинки начали таять. Если бы только это был Асмодей... Он спас бы меня от этого жуткого холода. Обязательно спас.
Его красные глаза предстали передо мной, и я потянулась к нему, как будто издалека слыша его голос:
– Теперь я не уйду никогда...
Благословенное тепло окутало меня, и я перестала дрожать, вжимаясь сильнее в это спасительное удовольствие. Иглы, лед и боль покидали меня...
В туманных промежутках возвращающегося сознания я чувствовала, как мое тело поднимают и несут, а потом опускают в теплую воду, в которой я казалась себе легкой, практически невесомой. Ласковые руки осторожно скользят по мне, смывая неприятное чувство холода и страха, заматывают в мягкое полотенце и снова несут в кровать. Мне хотелось сказать что-то, узнать, кто же этот ласковый спаситель, но изо рта вырывалось лишь жалобное мычание, после чего я слышала тихий смех.
Я открыла глаза и замерла, глядя на Асмодея, который прижимал меня к себе. Моя голова лежала на его бицепсе, а волосы закрутились за остальную часть руки, привязав меня к нему так крепко, что стоило мне пошевелиться, как кожу на голове неприятно стянуло. Нога демона лежала на моих бедрах, а свободная рука обхватывала живот и часть груди, прижимая к твердому сильному телу. Я начала вспоминать, что произошло. Как он оказался в постели рядом со мной, абсолютно голый?! Итак… После ухода Астарота я выпила вино и... потеряла сознание. Я вспомнила, как закружилась голова, как острая боль пронзила внутренности, как я забралась под одеяло, пытаясь согреться...
– Как ты себя чувствуешь?
Я подняла глаза и встретилась с взглядом его красных глаз. Он был великолепен. Чуть сонный и вполне земной, не считая, конечно, красных глаз. Демон слегка зарос темно-рыжеватой, почти медной щетиной. Его полные губы слегка улыбались, но не надменно и зло, а тепло и открыто.
– Более-менее... А что произошло?
– я чувствовала себя неловко, что не мешало мне получать удовольствие от его прикосновений.
– Тебя отравили. И я собираюсь разобраться с этим, - Асмодей резко встал, и я вскрикнула, когда он потянул за собой мои волосы, накрученные на его руку. Демон замер, а потом рассмеялся, раскручивая пряди. — Ты опутала меня.
Наши лица были так близко, что я чувствовала его дыхание. Я зажмурилась, чтобы не видеть этих полных губ. Боже, как же ты хорош!
– Ты голодна?
– я почувствовала, как легко скрипнула кровать. И сразу же вокруг меня образовалась пустота.
– Немного, - я открыла глаза и снова их закрыла.
– Ты голый!
– Конечно, а как бы по-другому я согрел тебя?
– удивился Асмодей.
– Ты тряслась, как осиновый лист.
– Спасибо...