Рабыня демона «Золотой горы»

Порохня Анна

– Мало тебе баб в Оленевке было?
– его собеседник, лысый, с выпирающим кадыком, достал из под стола бутыль с самогоном и стукнул им о деревянную поверхность.
– Теперь решил за Вишневое взяться?

– В хорошем все же месте наш хутор стоит, - протянул Михаил Степанович и подхватил вилкой огурец с тарелки.
– Всю жизнь мне отец покойный говорил: "Построен хутор наш на сильном месте - под землей удивительная мощь ворочается, а на самой земле когда-то дороги пересекались. Большой перекресток был здесь, сын, и

пользовался он дурной славой... Люди пропадали, скот исчезал, а когда в обоз молния ударила и убила десять человек, перестали вовсе по этой дороге путники ходить..."

– Да знаю я эту историю, Степаныч, - сидевший напротив, плеснул самогон в стаканы.
– Чай и сам всю жизнь тут прожил и отцы наши крепко дружили...

– Так я к чему веду - вокруг хутора нашего четыре деревеньки, - закивал, соглашаясь, Михаил Степанович.
– Всех баб уж перепробовали, а до Вишневого все руки не доходили, Аркаша. А сегодня в автобусе такую бабенку увидал, что все внутри зашевелилось. Она правда заартачилась, зашипела как кошка, но это дело поправимое. Подруги к ней сегодня приехали, и вам будет чем поразвлечься.

– О как!
– Аркаша потер руки в предвкушении предстоящей забавы.
– Миша, а землю с кладбища ты принес? Чую я, что дождь будет, так потом на погост не влезешь.

– А как же...а как же, - мужчина развел руками.
– Я завсегда об этом забочусь. А где же Савелий? Сколько ждать можно?

– Он в Вишневое пошел, курей черных купить, - Аркаша поднял свой стакан.
– Давай-ка пригубим, Михаил Степанович...

– Ага, давай, давай...

Мужчины выпили и принялись за закуску, а во дворе хлопнула калитка. Через минуту из-за угла появился коренастый мужчина с холщовым мешком, в котором орали куры. Его мощные руки были покрыты густыми рыжими волосами, которые на голове имели более светлый оттенок - из-за солнца и пробивающейся седины. Один его глаз закрывало мутное бельмо и от этого его взгляд казался жутковатым.

– Мимо Райкиного дома шел... кое-что видел, - он вытряхнул кур из мешка и те забегали по двору, возмущенно вытягивая шеи.

Мужчины за столом переглянулись и заулыбались.

– Дочка-то Райкина, сочная баба.

– Дак я на нее глаз сегодня утром уж накинул, - Михаил Степанович погрозил пальцем Савелию.
– Наливная вся...

– Подружки к ней что-ли приехали, - продолжал недавно пришедший, усаживаясь за стол.
– Я огородами пошел, смотрю, а они на стол накрывают, наверное посиделки устраивают. Глаза поднимаю, а одна перед окном стоит, в чем мать родила. У меня все внутри перевернулось, так захотелось в окно это влезть и...эх...

– Так за чем дело встало?
– хохотнул Аркаша, обтирая потную лысину платочком.
– Когда наше желание оставалось не удовлетворенным? Про третью

расскажи, что за баба?

– Хороша, фигура как часы песочные, брови вразлет, - Савелий налил себе самогона.
– А вот жду не дождусь, когда в кровать затащу зазнобу эту, что в окне торчала!

– Значит решено, - Аркаша плотоядно усмехнулся.
– Вот и утеха нам на праздник нашлась!

* * *

– Так что там за история с мужем и любовником?
– наконец поинтересовалась я у подруги и та закатила глаза, недовольно цокая языком.

Мы уже выпили по паре рюмок и теперь закусывали за обе щеки.

– Надоели, хуже горькой редьки!
– прошипела Алена, очищая яичко от скорлупы.
– С одним нянчилась десять лет, а второй держать меня в ежовых рукавицах надумал, а я птица вольная.

– Вот и будешь теперь одинокая!
– возмущенно оборвала ее Катюха.
– Есть мужик и хорошо! Так нет, ее как черти подталкивают в таком возрасте!

– Нормальный у меня возраст!
– возмутилась Алена, подталкивая меня локтем: - Ты слышала? Возраст!

– Ладно, хватит!
– я взялась за бутылку, не желая слышать даже намека на свои годы.
– Давайте лучше сменим тему!

– Согласна, - заулыбалась Алена и сложив ладошку лодочкой приставила ко лбу.
– А что это за домишки на бугорке? Там живет кто-нибудь?

– Хутор это, - я тоже посмотрела на темные покосившиеся строения, нелепо смотрящиеся рядом с цветущими деревьями.

– Ворожеевский.

– Странное название...

– Говорят, там всегда колдуны жили и место там проклятое, - я вспомнила, как мама мне рассказывала об этом хуторе.- Построили его три чернокнижника, после того, как на дороге, проходившей по этой местности, молнией десять человек убило. Угрюмые и косматые, жили они отшельниками, ни с кем не общались, но люди боялись их очень. Много кого, говорят, они со свету сжили, а сколько девок перепортили и баб, не счесть...

 Да как же они, угрюмые и косматые, девок заманивали?
– хмыкнула в воцарившейся тишине Катюха.

– Так оморачивали бедняжек так, что те как привязанные за ними шли. Натешаться они с ними, а девкам и бабам замужним - позор на голову.

– М-да, - Алена явно впечатлилась моим рассказом и поежилась.
– А сейчас там живет кто-нибудь?

– Вроде бы живет кто-то, - пожала я плечами.
– Я никогда не видела этих людей. Свет там вечерами не горит, но мне кажется, что я замечала отблики свечей...

– Мама, - прошептала Алена, а Катюха икнула и потянулась за компотом.